Эффективно действовать танки могли только при наличии поддержки, причем, как ни странно, поддержки наступающей пехоты и артиллерии. Этот урок в течение последующего столетия неоднократно приходилось повторять адептам независимого применения танков. Так, в Северной Африке в 1941 г. 8-я британская армия в боях с германским Африканским корпусом попадала в сложные ситуации из-за отсутствия необходимой поддержки в ходе наступлений. От этой стратегии отошли только после успехов, достигнутых под Эль-Аламейном в 1942 г.
В годы Первой мировой войны успехи англичан под Камбрэ (1917) и Амьеном (1918) привели к возникновению представлений о бесполезности танков: считали, что в этих боях танки серьезного сопротивления не встретили, и тем не менее большая часть их оказалась потеряна в течение нескольких дней из-за поломок и других причин, лишивших машины хода. Многие танки встали из-за поломок, еще не достигнув поля боя, а в ходе наступления становились бесполезными вследствие технических проблем. Все это после апреля 1918 г. привело к возникновению в британских военных кругах негативного отношения к использованию танков. Французские танки также мало что сделали в ходе неудачного наступления Нивеля 1917 г.
Наступление в Шампани и Артуа в апреле 1917 г. получило свое название от имени ставшего в декабре 1916 г. главнокомандующим французскими армиями Севера и Северо-Востока генерала Роберта-Жоржа Нивеля (1856–1924). Операция не привела к ожидаемому прорыву германского фронта, а потери французов превысили 180 тысяч человек (англичан — 160 тысяч человек). После «бойни Нивеля» генерал был 17 мая 1917 г. отстранен от командования фронтом —
Если бы удалось поставить выпуск танков на более высокий уровень, то и в 1918 г. они смогли бы гораздо лучше проявить себя, но массированное применение танков планировали на 1919 г. Хотя танки и собирались производить в огромных, небывалых количествах, перед ними оставались все те же основные технические проблемы: малая скорость, уязвимость в отношении противотанковых средств и полевой артиллерии, недостаточная вооруженность, большие сложности в обеспечении связи и малая проходимость.
Трудно предположить, чтобы танки могли быть значительно усовершенствованы. Если рассматривать британские танки 1920-х гг. как развитие линии боевых машин периода Первой мировой войны, то существенного улучшения не заметно. Действительно, в 1928 г. генерал Монтгомери-Мэссингберд, глава британского Южного командования, отмечал, что «последние [модели] танков Карден-Ллойд… представляют собой большой шаг вперед… На испытаниях машина развила скорость в 49 миль в час, что для гусеничной машины просто невероятно». Кроме того, эта линия развития танков игнорировала достижения в области противотанковой артиллерии, которые могли применить немцы. В действительности противотанковые пушки становились мощнее танков.
Тем не менее все полагали, что именно танки являются оружием будущего и должны получить широкое распространение. В 1919 г. англичане обучали танкистов для Белой армии генерала Деникина, сражавшейся на полях Гражданской войны в России; благодаря танкам было подавлено восстание в Эфиопии в 1928 г. Однако в 1920-х гг. великие державы не имели возможностей испытывать свои танки в боях: Германия была разоружена, за пределами Европы танки находили лишь ограниченное применение в колониальных войнах. Так, генерал-лейтенант Филип Четвод в 1921 г. указывал, что боевые характеристики и тактика танков непригодны для ведения боевых действий в колониях — это оружие для боя с регулярными армиями. Он настаивал на том, что танки следует снабжать пулеметами, а не орудиями, а танкистов необходимо обучать действиям против противника, вооруженного артиллерией и пулеметами, а не танками. Этот совет характерен для периода поиска применения нового оружия.
Противотанковые и зенитные орудия
«Танк медленно полз вперед, не обращая внимания на огонь “Спрингфилдов” и орудий; когда мгновение спустя я взглянул туда снова, вместо танка возвышалась груда искореженного металла; он был подбит крупным снарядом».