Оружие юга (ЛП)

"Есть ли какие-либо иные территориальные спорные вопросы между нами?" - спросил Бенджамин. Стэнтон сказал: "Так мы никогда не закончим, потому что мы прошлись по всему пространству от Атлантики до Рио-Гранде. И куда ни ткни, везде мы не согласны".

"Тем не менее." Госсекретарь Конфедерации, улыбаясь, решительно продолжил: "Остался вопрос о размере возмещения, причитающегося нам за ущерб, нанесенный США нашей земле. Я бы сказал (все за столом понимали, что как бы Джефферсон Дэвис сказал) двести миллионов долларов будет справедливой суммой".

"Вы можете говорить все, что хотите," - ответил Сьюард. "Как я понимаю, ваша конституция, заимствованная в основном от нашей собственной, гарантирует свободу слова. А вот сумма, о которой вы говорите, это совсем другое дело."

"Ад замерзнет прежде, чем вы, южане, получите двести миллионов долларов," - согласился Стэнтон. "Четверть этой суммы и то выглядит черезмерной."

"Мы не можем ждать так долго, пока дьявол замерзнет," - вкрадчиво сказал Бенджамин. "Сегодня 5 сентября в конце концов. Через два месяца у вас, северяне, президентские выборы. Разве мистер Линкольн не хотел бы иметь мирный договор до 8 ноября?"

Три федеральных комиссара мрачно посмотрели на него. Поражение превратило северную политику в еще более непредсказуемую, чем она была до того - в США, начиная с 1860 года началась лихорадочная президентская предвыборная гонка. Из-за захвата Ли Вашингтона был задержан съезд Республиканской партии в Балтиморе, но когда он был, наконец, созван, он вновь выставил кандидатами Линкольна и Ганнибала Хэмлина… После чего радикальные республиканцы отделились из партии - в обоих северных округах, на что из Ричмонда последовали ироничные комментарии - и выдвинули в качестве кандидата Джона Фримонта, который в 1861 году пытался освободить рабов в Миссури, но его предложение было отклонено Линкольном. Они выбрали сенатора Эндрю Джонсона из Теннесси ему в пару; Джонсон все еще упорно отказывался признать, что его штат больше не признает власть Вашингтона в округе Колумбия.

Демократы были не в лучшем состоянии. На съезде в Чикаго, они только что закончили выбирать губернатора Горацио Сеймура от Нью-Йорка в качестве кандидата в президенты, с Климентом Валландигамом из Огайо в качестве его напарника. И генерал Макклеллан, разочарованный в том, что не попал в кандидаты, пообещал, что он, как и Фримонт, проведет независимую кампанию. Этот, второй раскол, давал Линкольну луч надежды; но весьма и весьма слабый.

Джуд Бенджамин использовал и это: "Возможно, нам лучше подождать ноября - демократическая администрация вполне может оказаться более разумной." Действительно, администрация во главе с Валландигамом, вероятно, будет лучшим вариантом с южной точки зрения; он выступал за переговоры с Конфедерацией еще тогда, когда его перспективы выглядели вовсе никакими. Но Бен Батлер сказал, "Независимо от того, что произойдет на выборах, я хочу напомнить вам, что Авраам Линкольн будет еще оставаться президентом Соединенных Штатов до 4 марта."

"Да, мы понимаем это," - сказал Ли. Неохотно соглашаясь с Батлером, он понимал, что задержка на полгода неприемлема. "Чем раньше наступит мир, тем лучше будет для всех, и для Севера и для Юга."

"Даже человек, более решительный, чем я, должен будет согласиться с генералом Ли," - сказал Александр Стивенс. "Давайте продолжим." Ли не мог сказать, что скрывалось за маской улыбки Джуда Бенджамина. Но Бенджамин не возразил.

Госсекретарь Сьюард сказал, "Изложив те позиции, где мы не согласны, я думаю, что нам вряд ли удастся сделать что-либо больше сегодня. В любом случае, я хотел бы информировать по телеграфу о текущем состоянии дел президента Линкольна. И прежде чем продолжить, получить его указания. Могу ли я предложить, чтобы мы снова встретились снова в среду седьмого?"

Ли обнаружил, что Стивенс и Бенджамин смотрят на него. Это не означало, что два других уполномоченных не осознают свою значимость в гражданской власти. Но они ждали решения от него. Он решил не демонстрировать свое раздражение перед комиссарами из США. "Это кажется удовлетворительным для нас," - сказал он, добавив: "Мы также должны будем проконсультироваться с нашим президентом."

"Вам это сделать просто," - сказал Стэнтон. - "А мы, как собаки, привязанные к проволочному поводку." Его голос действительно прозвучал, как рычание. Ли улыбнулся. Батлер сказал: "Лучше быть собакой на проволочном поводке, чем собакой, гуляющей свободно, как Форрест в июне прошлого года."

"Я надеюсь, господа, что из этого кабинета мнение генерала Батлера не выйдет за его пределы," - быстро сказал Ли. Батлер не был джентльменом; он демонстрировал это каждым своим действием во время войны, и сегодня продемонстрировал своими грязными словами, направленными на Джуда Бенджамина. Но Натан Бедфорд Форрест, судя по всему, не был джентльменом в принципе. Если он услышит, как назвал его Батлер, он не будет возиться с тонкостями официального вызова. Он просто пристрелит Батлера… как собаку.