Оружие юга (ЛП)

Ли наблюдал, как держится Джулия в присутствии Форреста. Как достаточно хорошая прислуга, она не игнорировала его явно, но всячески пыталась не замечать его. Тем не менее, даже тогда, когда она была занята на противоположном конце стола, ее глаза, большие и испуганные, то и дело скользили по нему. Он, должно быть, казался ей воплощением ужаса; негры обычно использовали его имя, чтобы попугать своих детей. После резни в форте Пиллоу и его действий против чернокожих солдат, оставшихся в долине Миссисипи, когда силы Союза покинули территорию Конфедерации, его репутация просто приводила негров в трепет.

Он знал это тоже. Каждый раз, как Джулия смотрела на него, он на мгновение поднимал брови или обнажал зубы. Он не делал этого достаточно открыто и старался, чтобы остальные не заметили, но Джулия, в конце концов уронила серебряный ковш, подняла его, и бесславно убежала, как несчастный федеральный генерал Стерджис, которого Форрест разбил, хотя силы того превосходили его в два раза. Усмехнувшись, Форрест сказал:

"Стерджис жаловался одному из своих полковников: "Ради Бога, если мистер Форрест оставит меня в покое, я тоже не буду нападать на него. Но я не дал ему скучать, я хотел, чтобы он убрался прочь, и я сделал это." Милдред Ли встала с кресла. "Если вы, мужчины, и дальше собираетесь устраивать бои по всей скатерти, то я, пожалуй, не буду мешать вашим настольным играм."

"Если вы останетесь, мы прекратим сражения," - быстро сказал Форрест.

При всей своей напористости, он также мог быть и галантным, особенно с женщинами.

Но Милдред покачала головой. "Нет, я только испорчу вам удовольствие. Я понимаю, что эта тема вам интересна, ведь отец пригласил вас в наш дом, не для того, чтобы слушать меня. Он может это делать каждый вечер, в конце концов."

"Он может делать это каждый вечер только когда бывает в Ричмонде," - сказала Мэри Кастис Ли с упреком в голосе. Ли вздохнул про себя. Даже после того, как он уже девять месяцев не покидал столицу, его жена все еще не могла простить ему долгого путешествия в Кентукки и Миссури. Милдред повернулась и вышла из комнаты, за ней последовали Агнес и Мэри; старшая дочь Ли развернула коляску Мэри Кастис Ли и покатила ее к выходу из столовой.

"Ну." Ли встал, взял портсигар с полки шкафа и предложил Форресту сигару. Форрест покачал головой. "Я вообще не курю, но сами вы не стесняйтесь."

"Я тоже не курю, держу их только для гостей." Ли отложил сигары подальше, а потом спросил: "Вы также приехали в Ричмонд, чтобы встретиться с людьми из "Америка будет разбита?"

"И что, если так?" - спросил Форрест. "Их автоматы на поле боя увеличили мощь моих бойцов раз в пять." Он посмотрел Ли прямо в глаза. "Судя по всем данным, мы бы проиграли войну без их помощи."

"Судя по всем данным, это так." Ли в ответ изучал Натана Бедфорда Форреста. Осторожно, он сказал: "Я что, должен сделать вывод, что данные, о которых вы упомянули включают и те, что дали вам ривингтонцы?"

"Именно так. Насколько я понимаю, вы также осведомлены о них?" Форрест подождал, пока Ли кивнул, и тихо сказал, почти шепотом, "Я думал, что я единственный, кому они сказали. Ну, неважно." Он взял себя в руки. "Вы верите тому, что они говорят, сэр?"

"Или я нахожу это невероятным, вы имеете в виду? Я не могу себе представить ничего более невероятного, чем людей, путешествующих во времени, словно по железной дороге."

Форрест начал было что-то говорить, но Ли поднял руку." Но я убежден в этом, тем не менее. Любой сумасшедший может претендовать на то, что он из будущего, но безумцы не демонстрируют доказательств своих утверждений. Их необычные вещи убеждают сильнее, чем их слова".

"Точно моя мысль, генерал Ли." Форрест облегченно выдохнул. "Но кроме необычных вещей, еще и их рассказы об истории событий, которые должны были случиться - вот что заставило меня поверить больше всего. История Юга в их прошлом, и яркая надежда белой расы. Утверждение, что если мы когда-нибудь освободим здесь негров, то они испортят все и везде."

"Если все, что люди из Ривингтона говорят - правда, такой вывод действительно напрашивается," - сказал Ли. Может быть, такая вера и объясняет крайнюю жестокость Форреста в его войне против чернокожих, хотя, как он сам сказал, лучше использовать негров в качестве источника дохода, что он и делал еще до того, как ривингтонцы пришли на помощь Конфедерация в борьбе за свою независимость. Ли продолжал, "Но все события девятнадцатого века ярко демонстрируют, что народы Европы почти единогласно признают рабство отвратительным и имеют к нам претензии по этому поводу. Большинство южноамериканских республик отказались от рабства, даже закоснелая царская России освободила своих крепостных. Тенденции в истории развиваются в сторону большей свободы, и это очевидно".