Оружие юга (ЛП)

"Вы хотите сказать, что вы считаете, что негры должны быть освобождены, сэр, и это после войны, которую мы вели за то, чтобы они остались рабами?" Голос Форреста оставался все тем же низким и вежливым, но прозвучал с безошибочной нотой предупреждения; его довольно болезненный цвет лица стал еще краснее.

"Мы воевали за то, чтобы самостоятельно решать, какие законы у нас будут, и мы выиграли это право," - ответил Ли. "И в данный момент мнения внешнего мира, ход войны, да и ваши собственные доблестные усилия после нашего перемирия с США вынудили меня несколько изменить мой взгляд на положение черных людей."

"А меня нет, клянусь богом," - прорычал Форрест. "В форте Пиллоу мы убили пятьсот негров за потерю двадцати наших солдат, долина Миссисипи стала красной от крови на ширину двух сотен ярдов. Это доказывает, что негр-солдат не может справиться с южанином, другими словами, что они заслуживают только того, чтобы быть там, где они сейчас и находятся."

"Они сражались достаточно хорошо под Билетоном и в других местах против армии Северной Вирджинии при нашем наступлении на Вашингтон," - сказал Ли: "Во всяком случае, не хуже, чем неопытные белые новобранцы. Да и в ваших ранних военных кампаниях на землях, оккупированных федералами, разве они были такой же легкой добычей, как в форте Пиллоу?"

Он специально не упоминул о том, что большинство негров в форте Пиллоу были убиты уже после того, как они сдались. Но Форрест ощетинился и без этого. "Даже крыса будет бороться, если вы загоните ее в угол," - презрительно сказал он.

"Но если вы этого не сделаете, то не будет," - парировал Ли. "Негры могли спокойно вернуться по домам без какой-либо опасности для себя. Что они в большинстве своем и сделали, понимая что бороться бесполезно - тем более против мужчин, вооруженных автоматами - это должно быть понятно любому разумному человеку."

"Их деды тоже понимали, что бороться бесполезно, когда они были в Африке, я думаю," - сказал Форрест, пожав плечами, - "понимали и смирились с этим, иначе их бы не ловили и не отправляли сюда. Те, с кем мы дрались до перемирия, они, конечно были получше тех несчастных негров в форте Пиллоу, тут вы правы. Но что значит, как вы выразились 'сражались достаточно хорошо'? Я отрицаю это, сэр, иначе я бы не бил их раз за разом."

"Тут наши мнения расходятся," - сказал Ли. Форрест склонил голову, чтобы показать, что он все равно не согласен со словами Ли. Ли настаивал: "Я не думаю, что взгляды большей части цивилизованного мира могут быть проигнорированы без опасности для нашего государства, и я не думаю, что теперь мы можем считать отсутствие у негров мужественности, как нечто само собой разумеющееся, как это было раньше. Чтобы в ближайшем будущем не обречь Конфедерации на вечные бунты и восстания, мы не должны продолжать политику…"

"Проклятье, я прерву вас ненадолго, сэр," - перебил его Форрест. Ли моргнул; он не привык к тому, чтобы его перебивали, причем так грубо. Форрест вскочил со стула и вплотную уткнулся своим уже совсем красным лицом в лицо Ли.

"Генерал Ли, вы знатный, вы благородный, вы прямо как святой, высеченный из мрамора, и все говорят, что вы будете президентом после ухода Джеффа Дэвиса. Но если вы заявите хоть каким-нибудь образом о свободе для всех негров, сэр, я буду бороться с вами каждой унцией силы в моем теле. И я буду не один, сэр, это я вам обещаю. Я буду не один." Ли также поднялся. Он ждал, попробует ли Форрест дать волю своим рукам. Кавалерийский офицер был на несколько лет его моложе, но Ли мог преподнести ему неприятный сюрприз, если тот попытается распустить руки. Он также ожидал, что Форрест бросит ему вызов. Он не считал Форреста джентльменом, но уроженец Теннесси, без сомнения, думал о себе, как о таковом… и без сомнения, был в ладах с пистолетом. Но он сам не собирался наносить Форресту личного оскорбления: скорее ожидал такого от него.

Двое мужчин смотрели друг на друга на расстоянии чуть менее вытянутой руки в течение некоторого времени. Ли, стараясь сдержать свой гнев, вымолвил сквозь зубы: "Генерал Форрест, вы вышли из стуса желанного гостя здесь, и снова в этом доме вам будут не рады."