Оружие юга (ЛП)

Ли не собирался делиться тайнами своей страны с врагом, с человеком, который заставил всех южан бороться за свое существование. Как ни странно, он понимал, что тот один из немногих, кто бы мог поверить ему. Из всех людей, которых он встречал, Линкольн, казалось, меньше всего мог бы посчитать его сумасшедшим; федеральный президент имел широту взглядов достаточную, чтобы принять факт появления людей из 2014 года. Опять же, трудно было поверить, что человек перед ним способен на то, что приписывал ему Андрис Руди… Ли пожал плечами. Впрочем, это было уже не так важно.

"Важно то, что я и моя армия здесь. Как я уже говорил раньше, я считаю, что мы можем закрепиться здесь, и что другие войска Конфедерации, несомненно, продолжат побеждать. Ваша война за подчинение Юга не удалась."

"Я не признаю поражения," - по-прежнему упрямо сказал Линкольн.

"Тогда Соединенные Штаты сделают это за вас," - предсказал Ли. - "Но выбор не совсем в ваших руках, сэр. Когда я покину Белый дом, мой следующий визит будет в британское посольство, чтобы отдать дань уважения английскому посланнику лорду Лайону. Постараюсь приложить все усилия, и уверен, он не сможет не признать Конфедерацию Штатов, как нацию, которая добилась успеха в победе за свою независимость."

Ему не нужно было говорить, что если Великобритания признает Конфедерацию, Франция и другие европейские державы, несомненно, последуют ее примеру… и даже непоколебимый президент США тогда не сможет продолжить войну против южных штатов в лице этого признания.

Длинное печальное лицо Линкольна стало еще длиннее и печальнее. Но даже сейчас он отказывался уступить, сказав: "Лорд Лайон ненавидит рабство. Как и британский народ."

"Разве Великобритания не признала Бразильскую империю, несмотря на ее рабовладельческие земли? Если на то пошло, Великобритания признала США еще до начала нашей несчастной войны, и сделала это, несмотря на ваших собственных рабов - кстати, в вашей прошлогодней прокламации об освобождении, замалчивался вопрос о рабстве северных негров."

Пожелтевшее лицо Линкольна стало еще на пару оттенков темнее. "Они понимали, что после нашей победы все в Соединенных Штатах стали бы свободными". Он еще раз взглянул на Ли. "И вы только что утверждали, что не являетесь большим другом рабства сами, генерал."

Ли опустил глаза, признавая укор. "Максимум, что я могу сказать, что под контролем гуманных законов и под влиянием христианства и просвещенного общественного мнения, можно добиться того, что черные и белые смогут гармонично жить вместе на этой земле."

"Это зло, сэр, абсолютное зло," - сказал Линкольн. - "Я никогда не забуду группу закованных негров, которую я видел, путешествуя вниз по реке, которую везли на продажу почти четверть века назад. Никогда не видел так много страданий в одном месте. Если ваше отделение от Союза восторжествует, Юг будет изгоем среди всех стран".

"Нас признают, как независимую страну среди других народов," - вернулся к теме Ли. - "И позвольте мне повторить, что раз я здесь, отделение Юга уже восторжествовало. То, что я предлагаю сделать сейчас, при условии ратификации моим руководством, это предложить условия, чтобы остановить войну между Соединенными Штатами и Конфедерацией Штатов." Теперь Линкольн начал отказываться называть страну Ли именно таким именем. В немалой степени из мести, Ли упорно настаивал над таким названием.

Линкольн вздохнул. Это было мгновение, когда он боролся не с командиром армии Северной Вирджинии в его гостиной, а скорее с самим собой. "Назовите условия, генерал," - сказал он голосом, полным горечи.

"Они очень просты, господин президент. Федеральные войска выводятся с тех частей территории Конфедерации Штатов, какие они сейчас занимают. Сразу после этого - возможно, даже во время этого, мы уходим из Вашингтона - и США и Конфедерация будут в мире".

"Просты, да?" - Линкольн наклонился вперед в своем кресле с выражением человека, которого не так просто обмануть в такой большой торговле. "А что с Западной Вирджинией?"

"Это деликатная тема," - признался Ли. Когда Вирджиния вышла из Союза, ее северные и западные округа отказались последовать за ней; федеральные пушки убедили их в этом. Теперь район был частью Соединенных Штатов, как самостоятельная единица. Ли не мог сомневаться в том, что основная часть ее населения хотела этого, хотя Вирджиния еще претендовала на эту территорию. Он возразил в ответ: "А что Миссури и Кентукки?" Оба штата направили своих представителей как в Когресс Конфедерации так и в Вашингтон. Кентукки был местом рождения Линкольна и Джефферсона Дэвиса одновременно. А гражданская война в Миссури была войной соседа против соседа, равно как и Севера против Юга. Линкольн был прав. Принятие решения о границах не будет простым.