Оружие Победы

«Крылья танка» могли подниматься в воздух, могли летать. И все же проект не получил практического применения. Самая главная причина — не хватало самолетов-бомбардировщиков, способных тянуть за собой столь тяжелый и необычный груз.

А между тем, земная жизнь легких танков продолжалась. Их не только строили, но и продолжали совершенствовать. Ни дня не проходило без испытаний или обкатки танков.

Мне давно хотелось познакомиться с испытателями танков военных лет, но завеса секретности над ними так и не развеялась. На заводе говорили, что этим делом занимались многие бывшие испытатели автомобилей. Выделить из них кого-либо было трудно. К тому времени большинство уже ушло из жизни и чаще всего назывались их имена. Но они уже ничего рассказать не могли.

И все-таки мне удалось познакомиться с одним из испытателей. А произошло это во время самой смиренной из охот — грибной.

Глеб Иванович Зяблов был грибником заядлым. Он многие годы записывал результаты своих охот: где, сколько и каких грибов взял. Разговор в электричке и завязался на этой почве. А когда Глеб Иванович пригласил к себе домой, то выяснилось, что в годы войны он был испытателем танков.

— Ну, наверное, сейчас уже можно об этом говорить? — опасливо спросил он.

На фронт его не отпустили. Но ни один фронтовик не упрекнет этих людей в том, что они отсиделись в тылу. Приезжавшие с фронта на автозавод танкисты, видя разрушенные бомбежками цеха, покореженные взрывами конструкции, сами пережившие бомбовые налеты, признавались: «У вас страшнее, чем на фронте».

Глеб Иванович в разговоре упомянул многих испытателей, но все время возвращался к Константину Итальянцеву. Они с ним дружили и намотали тысячи километров по бездорожью полигонов. Отчаянный был человек. Из танков он выжимал все, что можно. Испытатели, это те люди, которых благодарят за поломки. Константин Итальянцев «привозил» их с полигона полный набор.

А еще он был специалист по танковым полетам. Каждый испытатель мог прыгать на танках, но у Итальянцева это получалось так, как требовали испытания. Он просил только назначать прыжки утром, на голодный желудок, иначе была опасность, что желудок, наполненный пищей, может оторваться.

Если танкисты, прибывшие получать танки, задерживались на несколько дней, то их направляли к Итальянцеву на стажировку. Несколько «рейсов» по полигону и механики-водители «обнаруживали» в танках, на которых им предстояло воевать, скрытые возможности, о которых они и не знали. Собственно, все испытатели учили танкистов, но Итальянцев делал это как-то по-особому, заряжал их азартом и верой в боевую машину. Сам он был виртуозом вождения. Недостаток у него был один: он увлекался и не мог толком рассказать, что же происходит с машиной. Злился тогда, приговаривая: «Так смотрите сами, вы инженеры». Ему поручались самые сложные испытания «на излом».

Сам Глеб Иванович Зяблов по складу характера педант. Он любил порядок даже в малом, а потому ему отводилась заключительная часть испытаний, после которых обычно составлялись отчеты.

Танк Т-70 форсирует водную преграду.

Пока автозавод выпускал Т-60, Николай Александрович Астров выдвинул идею нового танка. В инициативном порядке, без всяких требований, были спарены два автомобильных мотора. 140 лошадиных сил вместо 85 — солидная прибавка не только в мощности. За счет утолщения брони повысился вес, но танк свободно с ним справлялся. Увеличили калибр пушки до 45 миллиметров.

Это была уже грозная и по сути своей новая боевая машина. Она получила индекс Т-70 и в октябре 1941 года была готова к испытаниям. Но обкатать машину на полигоне не успели. Москва срочно вызвала танки для показа.

Головной Т-70 вел Глеб Иванович Зяблов:

«Решено было гнать танки в Москву своим ходом — вот и испытания.

Мы прибыли в столицу на третий день. Нас сразу же отправили на полигон, где и состоялся показ боевых возможностей танка.

Вначале проверяли стрельбу. Я вел танк, а в башне сидел лейтенант, по всему видно знаток своего дела. Стрелял он быстро, расторопно и очень метко. Я видел, как мишени разлетелись в щепки.

Дальше — валка деревьев. Дело для меня знакомое. В армии мне пришлось быть механиком-водителем танка БТ. Начинаю валить сосны. Выбираю по нарастающей. Валил до тех пор, пока не уперся в толстое дерево, которое танк не взял. Всему есть свой предел.

Возможности танка высоко оценили, но нашлись скептики, которые сказали, что обычный войсковой экипаж с ним не справится.

Тогда на полигон привезли армейских танкистов, уже побывавших в боях. Мне пришло уступить свое место.

Сигнал — и механик-водитель мгновенно скрывается в люке. Он прыгнул туда „рыбкой“ и как-то ловко развернулся на сидении. По всему видно, это были опытные ребята. Они проделали все, что надо и высоко отозвались о возможностях танка.

Мне кажется, что их слова и решили его судьбу».

С полигона танк повезли в Кремль. Приехал директор завода Иван Кузьмич Лоскутов. К площадке, где стоял танк, подошло много военных и среди них танковый нарком В. Малышев и конструктор Н. Астров.