Оружие скальда

Молодой парень с целой копной золотистых кудрей на голове как раз подошел к кораблю, держа на плечах бочонок. Бока бочонка были мокры — видно, торговые люди запасались водой из родника, бьющего под ближним холмом. С борта на берег еще были перекинуты мостки, по которым заводили на снеку после прогулки лошадей. Парень с бочонком ступил на мостки, но смотрел не под ноги, а на подходящую Ингитору. Заглядевшись, он вдруг споткнулся, взмахнул руками, стараясь удержать равновесие, вскрикнул. Бочонок полетел в одну сторону, парень — в другую и с плеском упал в воду. Здесь было неглубоко, но морская волна накрыла его с головой. Все обернулись на его вскрик, послышались восклицания, кто-то засмеялся.

Ингитора подходила с готовым приветствием на устах, но запнулась, вскинула руку ко рту, скрывая смех. Падение парня с бочонком выглядело забавно, и корабельщики смеялись, но ей неловко казалось начинать знакомство со смеха. Подойдя совсем близко, она хотела переждать, пока все снова обернутся к ней. Но вдруг Хальт выскочил из-за ее спины и через плечо быстро глянул ей в лицо. Из-под капюшона глаза его сверкнули белым огнем, и словно тихая белая молния ударила Ингитору. В уме ее сами собой вспыхнули какие-то слова, мигом сплелись в ровную цепочку, и она тихо засмеялась от радости.

На дев не гляди, воитель,
ступая на тропы ладейные;
Всплеск и Волна в объятия
примут Бальдра кольчуги!

— звонко произнесла она, повинуясь какой-то иной силе. Корабельщики, разом обернувшись, дружно засмеялись ее стиху.

— Хорошо сказано! — восклицали они. — Вот и Амунди дождался висы в свою честь! Только я бы не хотел, чтобы такую сложили обо мне!

Парень уже поднялся и пытался поймать бочонок, плясавший на приливной волне. Услышав насмешливый стих, он повернулся к Ингиторе, на лице его была обида, стыд и досада. Ингиторе стало его жаль. И тут же новый стих зазвенел в ее голове, и она продолжала, почти без заминки:

Умный не судит поспешно
по шагу неверному в качку;
тот не боится падений,
кто быстро умеет подняться!

Словно повинуясь заклинанию, бочонок сам прыгнул на волне прямо в руки парню. Прижав его к себе обеими руками, парень выбрался на песок.

— Держи крепче этого поросенка, Амунди! — сказал ему хозяин, все еще усмехаясь. — Поблагодари эту деву за честь, что она оставила тебе! Впредь смотри под ноги, а то так и будешь всю жизнь вместо земных дев обнимать дочерей Эгира! А их объятия, говорят, холодны!

Все засмеялись снова, а хозяин обернулся к Ингиторе.

— Кто ты такая, флинна, умеющая так складно и пристыдить, и приободрить? Я был на усадьбе Граннэс, но не видел тебя там. Мое имя — Халлад Выдра, и это мой корабль. Его я тоже зову «Выдрой». Что привело тебя к нам?

— Мое имя — Ингитора дочь Скельвира из рода Ингвингов. Я из усадьбы Льюнгвэлир.

— Я слышал о вашем роде и о вашей беде! — Халлад уважительно наклонил голову. — Мне не приходилось встречать твоего отца, но я слышал о нем немало хорошего. Когда Хеймир конунг задумает собирать новое ополчение, Скельвира хельда будет сильно не хватать. Для меня и моей дружины было бы честью чем-то помочь тебе. Мы — простые торговые люди, но нас не упрекнешь в недостатке смелости и чести.

— Хотела бы я спросить у тебя, Халлад, — куда смотрит нос твоей «Выдры»? Где конец твоей дороги?

— Я родом из Эльвенэса, и туда мы сейчас держим путь.

— Хотела бы я, чтобы вы взяли меня на корабль и отвезли к Хеймиру конунгу. Я хочу рассказать ему о своей беде. Поможете вы мне в этом?

— Нет причин отказать тебе. Как говорят, чужая беда может стать и твоей.

— Вот ответ, достойный благородного человека! — радостно воскликнула Ингитора. — Достаточно будет, если я заплачу вам этим?

Она показала одну из серебряных подвесок у себя на груди, на цепочке между застежками.

— Мы успеем поговорить об этом, но плата не покажется тебе большой. — Халлад повел ладонью, отказываясь от несущественного разговора. — Для меня честь привезти к конунгу такую высокородную деву. А кто это с тобой?

— Это мой раб, Грабак. — Ингитора небрежно глянула назад. — Он поедет со мной.

— На моей «Выдре» хватит места вам обоим. Бродди перенесет тебя. — Халлад оглянулся к одному из своих людей, рослому силачу. — Он умеет лучше смотреть себе под ноги, чем Амунди. Амунди — мой племянник, сын моего брата. Когда я умру, «Выдра» достанется ему. Не гляди, что он сейчас мокрее всякой выдры! — Халлад усмехнулся. — Обычно он не так неудачлив. Но нечасто увидишь такую красивую деву, как ты.

— Клянусь, я перенес бы тебя на корабль лучше всякого другого! — запальчиво воскликнул сам Амунди, словно стремясь оправдаться в глазах Ингиторы. — Я не так глуп, чтобы поскользнуться на одном месте дважды!

Мокрая рубаха прилипла к его телу, густые кудри потемнели от воды, а на лице его смущение мешалось с восхищением. Вытирая ладонью капли воды с лица, он не сводил глаз с Ингиторы.