Оружие Танита (ЛП)

- Мы считали вас погибшими. Мне сообщили, что ваше десантное судно сбили на подлёте. Какова у вас обстановка и местоположение?

- Долгая история, первый. Одно десантное судно погибло, но Халлер и Домор остались примерно с тридцатью солдатами. Минимальные потери среди выживших. Мы внутри…

Бонин остановился. Он внезапно осознал, что канал мог быть каким угодно, только не безопасным.

- Первый – тридцать второму. Повторите последнее.

Бонин вытащил свою смятую карту.

- Тридцать второй – первому. Мы… примерно возле отметки 6355.

Долгая пауза. Вокс-колонки подвывали и шипели.

- Первый – тридцать второму. Оставайтесь на связи.

Гаунт расстелил карту на поверхности повреждённого бокового стола. Его перчатки были в крови, и оставили бурые мазки на тонкой бумаге, когда он разгладил её.

Шесть три пять пять. Не было никакого фесового 6355 на карте. Но Бонин сказал «примерно возле»…

Гаунт переставил цифры. 5536. Что означало…

Фабрика. Главная операторная газовой фабрики.

Фес!

Гаунт глянул на Белтайна и взял у него микрофон.

- Первый – тридцать второму. Мы заблокированы внутри вражеской стеной щитов, зажжённой вдоль отметки 48:00. Она запитана от главного городского источника. Нам нужно перерезать этот канал, и побыстрее, если мы хотим выжить в следующие четверть часа. Как поняли?

- Тридцать второй – первому. Так точно, понял. Посмотрю, что сможем сделать. Оставайтесь на связи.

Гаунт мог чувствовать свой пульс. Совершили ли только что Призраки удачнейший в имперской военной истории фесов прорыв? Он понял, что настолько предался мыслям о поражении и смерти, что сама идея о том, что они всё ещё могли исправить положение, искренне потрясла его.

Он внезапно ощутил вкус победы. Он мог видеть её тень, чувствовать её жар.

Он вдруг вспомнил о бремени командования и тяготах службы в преданной Императору Гвардии, и осознал, что все оно того  стоило. 

Это был шанс. Мог ли он полагаться на него? Чтобы использовать шанс наилучшим образом, нужно было положиться на него, но если это доверие будет ошибочным, его людей убьют ещё быстрей и эффективней, чем прежде.

И затем он вспомнил Цвейла. Старый айятани, остановивший его на выходе из Часовни Благословения дирижабля «Нимб».

«Позволь мне посмотреть тебе в глаза, сказать убивать или быть убитым, и сотворить знак аквилы, наконец».

Гаунт почувствовал, как неожиданно у него засосало под ложечкой. Он понял, что это страх. Страх неизвестного и непознанного. Страх сверхъестественного, что рыскало за пределами известной ему галактики.

Цвейл сказал: «Доверяй Бонину».

Как он мог знать? Как он мог видеть…

Но слова старого священника раздавались эхом в его голове, поднимаясь из священных глубин, чтобы быть услышанными, невзирая на усталость после часов сражения, и заполонили его разум.

«Сама святая, Беати, сказала мне...ты должен доверять Бонину».

Он забыл об этом тогда. Он едва помнил это, когда они достигли зоны высадки, находясь в таком напряжении, что впору было кричать. Оно вылетело из головы в ходе спешной высадки и ещё более напряженной последующей схватки.

Но теперь оно было здесь. Цвейл. В его голове. Советовал ему. Давал ему ключ к победе.

Он должен был довериться этому.

Гаунт выхватил вокс-микрофон у своего ожидающего офицера связи и начал раздавать приказы о последовательности отступления, всем без исключения, всем отделениям, с которыми мог связаться. Встревоженные жалобы поступили от многих подразделений, в особенности от Корбека, Харка и Сорика. Гаунт переорал их, сознавая, что Белтайн уставился на него, как на сумасшедшего.

Он сверился с картой, осматривая пространства и комнаты, пока еще недоступные за стеной щита. Он приказал всем своим людям отступить к щиту, без возможности отойти, и быстро проинструктировал их о развёртывании, как только они вновь смогут двигаться.

Нечто в его тоне и уверенности заставило людей замолчать. Они слушали.

Более сотни командиров отделений неожиданно увидели шанс выжить и победить.

- Отступите, держитесь и молитесь. Когда я скажу, немедленно следуйте вашим приказам на развёртывание.

Звук взрывов прокатился по покоям. Чувствуя изменение в дислокации Призраков, Кровавый Пакт возобновил штурмы, подтягивая тяжёлое вооружение и забрасывая гранатами.

Гаунт прокричал приказы своему отряду.

«Всё, что мы должны сделать – это сдержать их, – подумал он, – И всё, что должен сделать я – довериться Бонину».

Глава шестая

- Идеи? – спросил Бонин. Ответом ему были вздохи и покачивания головой.

- Они могли знать, - тихо сказала Джагди, оглядывая груду трупов в углу.

Фесова женщина! Бонин подумал, что может ударить её. Он ненавидел фразу «Я же тебе говорил».