Оружие уравняет всех

Вот в чем дело, пронеслось в голове Живнова. Пожалуй, только сейчас он осознал объем и сложность операции. В любой другой ситуации он назвал бы ее уникальной. Может быть, мешали мысли об адвокате. А ведь минуту назад он думал: «Какого черта адвокат взвалил на себя фактически „миротворческую“ миссию, название которой могло в любой момент поменяться: например, „миссия невыполнима“?» Он даже обернулся на Каталина. Они могли рискнуть и не раз рисковали своей головой, но какого черта Николаев, юрист по образованию, тянет натуральную пустышку? Приличных денег он с нее не поимеет, славы тоже не сыщет. Что осталось?

Он перебрал в голове скудный набор «адвокатских терминов». Вознаграждение по договору и премия за успех, собственно, «гонорар успеха». Адвокат защищает не своего клиента, но его права. Судебные издержки, затягивание дела по инициативе адвоката — все это из его кармана. А в этом деле он, похоже, уже проявил инициативу. Как он будет выглядеть в глазах своих коллег, судей, обвинителей, если откажется от этого дела?

Но вот все прояснилось: пустышка оказалась пустышкой, прикрытием для основной операции.

— Сколько это будет стоить? — спросил Каталин.

— Девяносто тысяч долларов на двоих, — назвал сумму контракта Николаев. — Плюс полное содержание, начиная с этой минуты.

— А если округлить до ста? — Каталин подался вперед, и в его движениях просквозила алчность. — Работа, как мы понимаем, не из легких, за границей.

— Я понимаю тебя. Уже четыре месяца у тебя не было стоящей работы — так, по мелочам, — адвокат положил руку на пластиковую папку с личными данными на Каталина. — Я округлю до ста, — согласно покивал он. — Но то будет называться премиальными. За качество, — после мимолетной паузы добавил Николаев.

— В смысле, с головы девочки, которая будет служить нам прикрытием, не должен упасть ни один волос, а с головы Вергельда их должно упасть как можно больше?

— В этом роде.

— А кто хозяин? На кого вы работаете?

— Я работаю сам на себя, — ответил адвокат.

Наступила пауза. Николаев воспользовался этим и более внимательно изучал парней. Ему действительно пришлось выбирать из сотни претендентов, разместивших свои резюме на сайте. Первым на заметку попал Павел Живнов, имеющий боевой опыт в странах Африки. И уже к нему адвокат начал подбирать пару.

— Нам придется подписать какие-то бумаги, контракт? — нарушил молчание Живнов.

Николаев вынул из ящика стола две пачки долларов по десять тысяч в каждой.

— Это аванс. Как только вы возьмете деньги, вы автоматически ставите подписи под нашим договором.

Парни переглянулись. Каталин первым «расписался», забрав деньги и положив их в карман.

— Итак, имя нашей клиентки — Ирина Бекатору. — Адвокат вышел из-за стола и стал прохаживаться по кабинету. У него был такой вид, будто он разговаривал сам с собой. — До 2000 года она проживала в Тирасполе. В 2001-м вышла замуж за бизнесмена из Камеруна: поставка бананов, пальмового вина и масла, шампанского. Он уважал отца, на деньги которого открыл свое дело, но не законы, которые называл дикими. Он не был дикарем. Ирина познакомилась с ним в Москве, в ресторане молдавской кухни, где работала официанткой. Через год родила ему дочь. В прошлом году камерунец погиб в авиакатастрофе. Итак, как я сказал, пару месяцев назад дочь Бекатору похитили.

— Люди в черном?

Николаев громко рассмеялся.

— Похитители воспользовались следующей схемой: приехали в Россию по туристической путевке. В паспорте подставных родителей был указан ребенок пяти лет от роду. Он и был с ними. Но в Камерун вместе с похитителями вылетел другой ребенок, дочь Бекатору. Ее обвинили в убийстве дочери.

— А что насчет генной экспертизы? — спросил Живнов.

Адвокат поднял большой палец:

— Хороший вопрос. Генетическая экспертиза отцовства-материнства подтвердила биологическое родство. Из разговора с судьей и прокурором мне стало ясно: результаты экспертизы были фальсифицированы следствием. Тело камерунской девочки терминировали, так что сделать повторную экспертизу не представляется возможным.

— Бекатору в тюрьме?

— До суда она будет находиться под подпиской о невыезде.

— Ваша работа?

— Естественно, — ответил адвокат. — Единственное, что может спасти мою подопечную, — это генный материал.

— Подойдет даже тело.

— Я этого не говорил. Но появляется выбор, правда? — Он вынул из кармана ключи и бросил их Живнову. Затем написал на листе бумаги номер телефона Бекатору. — Позвони ей, назначь встречу от моего имени. Она знает мою машину, на ней я забирал ее из СИЗО. Дай ей понять, что благоприятный исход дела напрямую увязан с тобой.

— Я знаю, как вести разговор.

— Эй! — Каталин поднял руку. — Я здесь, не забыли? Или мне другая работа светит?

— Поедете вместе.

Адвокат не стал ничего объяснять. Ему казалось, он дал ясно понять, кого он назначил старшим пары.

Живнов и Каталин переглянулись. Им дали задание, которое не перекликалось с предыдущими операциями, даже, на взгляд Живнова, противоречило им. Впрочем, он подобрал неплохое определение — оперативная работа, отбросив разыскную составляющую, и все стало на свои места.