Ось

тогда. Шквальный ветер погнал самолет в ущелье. Турку пришлось садиться на безымянном

озере посреди скал, окутанных облаками, клубившимися, как пушечный дым. Он вывел

самолет на каменистый берег и соорудил на удивление удобное жилище под деревьями, которые напоминали Лизе сосны с раздувшимися словно луковицы стволами. Ветер не

унимался три дня. Была непроглядная темнота: шаг из-под тента — и тебя уже не видно.

Турк оказался неплохим плотником, и у него имелся аварийный запас — когда

забаррикадируешься от разгула стихии, полагаясь только на печку и походный фонарик, и

консервы покажутся сказкой. При других обстоятельствах это было бы просто трехдневным

испытанием на выносливость, но с Турком им было хорошо вместе. Она не собиралась его

соблазнять, как (она была уверена) — и он ее. Влечение было внезапным, одинаково

сильным с обеих сторон и в их ситуации более чем понятным.

Они рассказывали друг другу о себе и согревали друг друга, когда замерзали от ветра. Лизе

казалось тогда, что все, чего ей хочется, — это завернуться в Турка Файндли, как в одеяло, и

укрыться от всего остального мира. И если б ее спросили, верится ли ей самой, что она стоит

на пороге чего-то большего, чем просто нежданное приключение, — она бы ответила: «Да.

Наверное, да».

Она собиралась и дальше встречаться с ним, после того как они вернулись в Порт. Но у

Порта есть обыкновение гасить самые лучшие порывы. Все, что не имело никакого значения

под тентом в Мохиндарских горах, дало о себе знать по возвращении, обернувшись обычной

рутиной и ненужными осложнениями. К тому времени расставание с Брайаном казалось ей

свершившимся фактом, хотя на мужа порой нападали настроения: «давай-начнем-все-

сначала». Она верила в его искренность, но ничего, кроме новых унижений, им обоим это

принести не могло.

Она рассказала Брайану о Турке. Когда Брайан, упрямо стоя на своем, пытался восстановить

семейную жизнь, она начинала тяготиться новым для нее ощущением вины: ей казалось, что

она просто использует Турка как рычаг, что-то наподобие эмоционального лома, которым она

сражается с Брайаном, пытающимся разжечь потухший костер. И после еще нескольких

встреч с Турком, нелегко давшихся и ему, и ей, она прекратила поддерживать с ним

отношения. Зачем усложнять и без того сложное?

Но теперь у нее в бардачке лежало свидетельство о разводе — decree nisi. Ее будущее было

чистой страницей, и ее одолевало искушение начать ее заполнять.

Люди во дворике оживились: метеоритный дождь начался. Лиза подняла голову и увидела

три слепяще-белые полосы, перечеркнувшие зенит. Метеориты появлялись из точки, расположенной почти строго на востоке высоко над горизонтом. Не успела она отвести

взгляд, как появились еще два, потом еще один, потом — впечатляющая группа сразу из пяти.

Ей вспомнилось то лето в Айдахо, куда отец брал ее с собой наблюдать за звездами. Ей было

тогда десять, не больше. Ее отец хорошо помнил время до Спина и часто рассказывал ей о

звездах — «какими они были» до того, как гипотетики столкнули Землю на биллионы лет

вниз по течению реки времен, — хотя он и сам уже начинал забывать названия созвездий. В

ту ночь тоже шел метеоритный дождь — десятки метеоритов, самые крупные из которых

задерживал невидимый экран, защищавший Землю от распухшего Солнца, а те, что

помельче, сгорали в атмосфере. Они неслись по небу с такой скоростью и так красиво, что у

нее перехватывало дыхание.

Совсем как тогда. Фейерверк богов.

— Ух ты! — выдохнула она.

Турк подвинул свой стул ближе к ней. Они сидели рядом и смотрели на небо. Он не сделал

ни единого движения, которое бы выдавало его чувства по отношению к ней, и — как она

поняла — твердо решил от этого воздерживаться. Наверное, это требовало не меньшего

самообладания, чем полеты в горах. Сама она, в свою очередь, тоже старалась не допустить

какого-нибудь опрометчивого жеста — но сейчас, когда их тела почти соприкасались, ей

было трудно сопротивляться этому особенному, исходившему от него ощущению тепла. Она

отхлебнула свой кофе, даже не почувствовав вкуса. Последовала новая волна звездопада.

— Интересно, а они когда-нибудь и в самом деле падают? — спросила Лиза. — Или всегда

сгорают?

— Это же просто пыль, — сказал Турк, — как утверждают астрономы. Остатки каких-то

комет невесть какой древности.

Но тут ее внимание привлекло кое-что другое.

— А это? — спросила она, указывая ниже, на восток, туда, где темнота неба сливалась с

тьмой моря. Ей показалось, что там и вправду происходит что-то новое — уже не метеориты, а вспыхивающие точки, наподобие сигнальных ракет, хотя ей никогда прежде не доводилось

их видеть. Океан под ними окрасился оранжевой рябью. Она не могла припомнить ничего

подобного за те годы, что провела в детстве в Экватории. — Это тоже просто пыль?

Турк замер, а вместе с ним и кое-кто из людей, сидевших во дворе. Разговоры и смех

прекратились, повисла недоуменная тишина.

— Нет, — сказал Турк. — Это не пыль.

Глава 3

За те десять лет, что Турк провел в Экватории, он тоже не видел ничего подобного.

Но вообще-то, так всегда и бывало здесь. Новый Свет то и дело напоминал, что ты не на