Оса

— Я намерен спасти себя сам. — Моури эффектно потряс кулаками. — Я вырою глубокую нору, подальше от города, заберусь в нее и только меня и видели.

Он оставил Бусинку парализованным от страха.

— Мой близкий друг, — разговорился Моури с каким-то бледным, как смерть, типом, напоминающим гробовщика на пенсии, — он командир корабля, по секрету поведал мне, что Гуума после нашествия спакумов превратилась в необитаемую бесплодную пустыню. Я спросил, почему на нас тогда скинули всего одну бомбу, а он ответил, что спакумы берегут Джеймек для трофеев.

— И вы верите в этот бред? — удивился Могильщик.

— Еще не тому поверишь, когда правительство говорит одно, а глаза видят совсем другое. — Моури потер лоб. — Так считает мой товарищ, а он капитан линейного лайнера. Они там в космофлоте знают куда больше нашего.

— Спакумский флот разбит, его больше нет. Я верю правительству!

— А как же тогда Шаграм? — напомнил Моури.

— Да, я тоже почувствовал, как что-то там ухнуло. У меня вылетело два окна, а бутылка зита прямо спрыгнула со стола на пол.

— Ну вот, видите.

К полудню Моури накормил баснями не менее тридцати человек — Шаграм, Гуума, ожидаемое бактериологическое вторжение спакумов, иные предстоящие или уже произошедшие бедствия — все из первых рук, доподлинно и достоверно. Слухи — они как смерчи, их невозможно сдержать или усмирить, вырвавшись на волю они сносят все на своем пути, оставляя за собой лишь страх и бессилие. Моури не сомневался, слухи-смерчи обрушатся на головы, западут в сердца и посеют сомнения в душах доверчивых сирианцев.

После обеда Моури позвонил Скриве.

— Как успехи?

— Полный порядок, бланк у меня в кармане. А как насчет оплаты?

— Тоже порядок.

— Я поклялся, что завтра расплачусь. Надо встретиться, давайте, где обычно.

— Нет, привычки в нашем деле до добра не доведут.

— Мне все равно. Где?

— Мост не забыл, «золотой» мост?

— Нет-нет.

— Хорошо, тогда от него пятый указатель к югу.

— Договорились. Я выезжаю.

— Не гони, я смогу быть только к семи.

Моури приехал вовремя, однако Скрива уже в нетерпении топтался вокруг машины. Протянув Моури бланк, он застыл в ожидании.

Документ, без сомнения, был подлинный — пестрая разноцветная бумажка, расписанная художником-виртуозом столь пышно и щедро, что любая банкнота, даже самого высокого достоинства, выглядела бы рядом с ней туалетной бумагой. Подделать такой бланк невозможно, во всяком случае, в Империи, разве что — на Земле. И все было бы прекрасно, если бы не дата и не имя заключенного — документ, видимо, похитили из тюремного архива, и по нему три дня назад уже выдали Кайтемпи некоего Мабина Гаруда.

— Ну-ну, — поторопил Скрива. — Хватит валандаться, говорите, как есть.

— Мне не скопировать этот бланк, — Моури помотал головой, — не под силу.

— Как?! Вы хотите сказать, что все насмарку? — сердито вскричал Скрива.

— Я этого не говорил.

— А как вас еще понимать?! Вы платите за бланк или я должен заткнуть им глотку этому паскудышу?

— Плачу. — Моури кинул Скриве пакет с двадцатью тысячами и снова вперился в документ. — Оставлю подпись, — как бы про себя размышлял он, — остальное вытравлю, сегодня же.

— Не валяйте дурака, — буркнул Скрива. — Любой профан сразу заметит подчистки.

— Только не мои. Самое трудное — восстановить рисунок, заглянцевать — пара пустяков. — Он немного подумал. — А может, и не придется ничего восстанавливать, не будут же они разглядывать его под микроскопом?!

— Чего им разглядывать-то, конечно не будут, просто повяжут нас и все.

— Нужна печатная машинка, — Моури посмотрел на часы. — Магазины уже закрыты, значит только завтра утром…

— Я вам раздобуду любую машинку.

— Как скоро?

— Часам к восьми точно.

— В каком состоянии?

— Новее не сыщете.

Моури внимательно посмотрел на Скриву.

— Откуда у тебя может быть печатная машинка?

Скрива расплылся в улыбке:

— В свободное от основной работы время я промышляю куплей-продажей.

— И что же ты продаешь?

— А все, что под руку подвернется.

— Ясно. В конце концов, это — не мое дело, продаешь, так продаешь. Встретимся в восемь у этого же столба.

Моури отправился в город, поужинал, побродил по улицам и вернулся к указателю. Вскоре подкатил Скрива.

— Да, — напомнил Моури, спрятав машинку в багажник, — запиши мне имена сокамерников Гурда и их тюремные номера. Я надеюсь, ты все это выяснил?

— А как же! — Скрива протянул скомканный клочок бумаги. — Здесь все написано.

— Так, отлично, а когда, говоришь, Кайтемпи забирает узников?

— Между тремя и четырьмя часами, не раньше не позже.

— И еще: утром проверь, вдруг их уже там нет — не то попадем в дурацкое положение.

— Будет сделано. А что, завтра уже…

— А ты хочешь, чтобы Кайтемпи нас опередила? Или струсил? А может, ты завтра занят, у тебя купля-продажа?

— Ничем я не занят, — надулся Скрива. — Я думал…

— Думал?! — Моури удивленно вскинул брови. — Ну, и о чем же ты думал, интересно?

— Я думал, что мы будем дольше готовиться.