Осада

— Секула грозился, что позовет сюда нилашистов и наведет настоящий порядок… Он, видимо, догадывается, что наши скрываются в мастерской… — шепотом сообщила Катица хозяйке.

— Меня не искали? — шепотом поинтересовалась Вонецне.

— Спрашивали только. Я сказала, что вы в уборную вышли… Говорили о каком-то крупном немецком наступлении. А наши сейчас где?

— В хорошем месте. — Вонецне улыбнулась. — Твой парень спит в своей постельке, только вместо тебя обнимает дядюшку Тота, которого я ему подложила, чтобы не скучно было…

Катица так и обомлела.

— Не таращись на меня так, глупая. Тот вернулся домой, но только не вздумай сообщить об этом его старушке…

Когда мамалыга превратилась чуть ли не в лепешку, Вонецне вывалила ее из кастрюли на газету, а оттуда на тарелку, завернув в бумагу, а затем в какую-то тряпку.

— Ужасно опять разболелась голова, выйду-ка я на воздух… — бросила Вонецне Катице и быстро направилась к выходу.

Когда стемнело, к воротам дома подошли два венгерских солдата и начали стучать прикладами в дверь. Оба они были слегка выпивши. Спустившись в убежище, где они решили отоспаться, вояки начали утешать его обитателей тем, что сказали: «Не вешайте носа! К нам на помощь идет целая немецкая армия!»

Вонецне поверила солдатам и в душе забеспокоилась. «Вот тогда-то начнется настоящая заварушка…»

Вскоре около дома послышалась винтовочная стрельба, которую хорошо было слышно и в подвале. Секула все еще охал и ахал, а его супруга меняла ему примочки на заднице. Ливия Абоди прошла отдыхать за ширму, как настоящая госпожа.

У Вонецне на этот раз на самом деле разболелась голова, и она легла, чтобы немного отдохнуть, и сразу же уснула. Ей приснился сон, что Секула душит ее. Когда она проснулась, то почувствовала, как что-то твердое давит ей в бок. Она дотронулась до этого места рукой. «Мамалыга…» — Вонецне протерла глаза и вспомнила о Тоте, который просил у нее что-нибудь поесть.

Посмотрев на спящего Секулу, она вышла из подвала.

В подворотне кто-то стрелял из винтовки. «И не надоест им…» Крадущимися шагами она прошмыгнула на лестницу. Как она ни старалась, туфли все же стучали по цементному полу. Присев на ступеньку, она сняла их и пошла босиком по холодному полу. Двое солдат, которые сидели в их подъезде внизу, не заметили ее.

Поднявшись на первый этаж, она поняла, что идти дальше босиком не сможет, и, надев туфли, стала подниматься выше.

Войдя в квартиру, она первым разбудила Варгу.

— Андраш, ты так храпишь, что гестаповцы с соседней улицы прибегут на твой храп…

— А, пришла… Я храплю? — удивился Андраш.

— Нет, это не ты, а Вацский епископ храпит, сюда же только доносится. — С этими словами Вонецне достала из-под одежды сверток с мамалыгой. — Ну, вставай есть. Как хорошо, что я не вышла замуж за такого соню…

— Ну и пропотел же я, — сонно пробормотал Андраш.

— На, ешь! — Вонецне сунула ему в руку кусок мамалыги. — С полдня ношу под одеждой…

— Где русские? — спросил Андраш, уплетая мамалыгу за обе щеки.

— Пока еще не пришли. Там внизу, в подъезде, двое наших солдат стреляют по ним. Вот дураки, неужели они думают, что…

— Ну, русские их в два счета переселят в потусторонний мир… Знаешь, дорогая, я хочу попросить тебя…

— О чем? Боюсь, что вас выследили… — перебила его Вонецне. — Секула, хоть и получил осколок в зад, но все еще продолжает следить за мной… Я поэтому раньше и прийти-то не смогла. Все никак не может успокоиться, что вы не попали вместе с остальными в облаву.

— Нужно мне очень попадать… Не мы одни из нашего дома улизнули: наш домохозяин, адвокат и фабрикантик тоже здесь, засели в квартире у фабрикантика, мы их видели, когда они поднимались по лестнице…

— Тогда совсем другое дело, — обрадовалась Вонецне. — В таком случае я теперь их всех могу послать ко всем чертям!

— Это точно сказала, — согласился с ней Андраш. — Тем более что я почти стал членом вашей семьи… после того, как попросил вашей руки, хотя вы, можно сказать, не обратили на это никакого внимания, а ведь еще не так давно сами добивались этого. Ну, так как, согласны?

«Хорошо, что здесь сейчас темно и не видно, как я покраснела», — вспыхнула Вонецне, чувствуя, как ноги у нее становятся какими-то ватными.

— Сейчас просите? — Голос ее так дрожал, что она с трудом выговорила эти два слова.

— Я бы еще что-нибудь съел, — сказал Андраш, переходя на более прозаическую тему.

— Ничего ты сейчас не получишь. — Вонецне улыбнулась.

— Ну, что же вы станете делать с голодным мужем? — шутливо спросил Андраш.

Но Вонецне уже обрела равновесие и тоже шутливо ответила:

— Сейчас подам тебе кусок жареной утки. — Она подала мужчине кусок мамалыги. — Пойду покормлю и остальных, а потом опять спущусь в подвал.

В этот момент проснулись дядюшка Тот и Вильмош, которые мигом уничтожили принесенную хозяйкой мамалыгу.

— А теперь все опять по своим местам! — приказала им Вонецне.

Варга запротестовал:

— Сначала нужно отпраздновать наше обручение. Дай сюда свою руку, дорогая. — Андраш вручил женщине плоскую фляжку и, повернувшись к своим товарищам, распорядился: — Но только по одному глотку, под ее личным надзором.