Осада

«Да приходите же вы скорее…» — мысленно молил Вильмош русских, понимая, что только их приход даст ему возможность остаться в живых, а он сейчас, как никогда раньше, хотел жить. «Глупо погибнуть в последний момент… несправедливо…» Он тут же вспомнил о Катице, вместе с которой ему никогда не было так страшно.

Андраш Варга спал, громко похрапывая. Сначала парню казалось, что он так и не уснет из-за этого храпа, но вскоре Андраш повернулся на бок и затих.

Временами Вильмошу хотелось позабыть свое прошлое, позабыть мать, Гизи, всех и все на свете, кроме того, что он по новым документам, которые ему повезло достать, является Вильмошем Гаалом. Вскоре он уснул тяжелым, беспокойным сном.

Когда Вильмош проснулся, первое, что он увидел, была Катица, которая сидела на краю его кровати.

— Они уже здесь, — тихо сказала девушка, наклоняясь над Вильмошем. — Неужели ты не понимаешь? Русские здесь!

— Катица… Что случилось? Катица…

— Ничего не случилось… — Девушка улыбнулась и обняла парня. — А я уже подумала, что не нужна тебе больше. — Вильмош крепко привлек ее к себе. — Отпусти, я тебе сейчас принесу чистое белье… Если бы ты знал, что творится в подвале. Тетушка Тотне как увидела своего мужа, так сразу же упала в обморок. Нашей хозяйке один русский солдат кусок сала дал, и она теперь хочет приправить мамалыгу жареным салом… Солдаты сказали, что дня через два мы смело можем перебраться в квартиры… — Катица дошла до двери и оглянулась. — Одевайся поскорее, а то мне без тебя плохо.

Вильмош быстро оделся и, выйдя в коридор, выглянул в окно.

По двору взад-вперед сновали русские солдаты. Несколько человек разматывали большую катушку телефонного провода. Большинство солдат были в ватниках и меховых шапках, и только один — в шинели. Разматывая провод, они о чем-то разговаривали и громко смеялись. «Словно монтажники какие…» Вильмош представлял себе русских совсем не такими.

Спустившись вниз, Вильмош увидал русского солдата, который сидел на ступеньке. На коленях у солдата стоял котелок, от которого исходил вкусный запах.

Вильмош невольно остановился, уставившись взглядом на котелок.

Солдат взглянул на парня и, шумно вздохнув, положил ложку, которой он только что ел, в котелок, а затем протянул его Вильмошу, что-то сказав по-русски.

Вильмош посмотрел на солдата, не веря тому, что тот дает ему есть.

— Ну, бери же, — добродушно проговорил солдат, еще ближе поднося котелок.

Вильмош взял котелок в обе руки, а затем, освободив правую руку, начал жадно есть. Это была тушеная капуста с мясом. Съев примерно половину, Вильмош остановился и начал жестами показывать, что он хотел бы отнести остаток пищи в подвал. Солдат, видимо, понял парня, так как он покачал головой, показав этим, что все нужно съесть только здесь. Вильмош уже не спеша доел все до конца.

В этот момент в дом кто-то вошел, хлопнув дверью. Вильмош поднял глаза и увидел крупную женщину в русской военной форме, которая подошла к солдату и что-то спросила у него. Солдат ответил, кивнув головой в сторону Вильмоша. Тогда женщина начала, видимо, ругать солдата, а потом, безнадежно махнув рукой, вышла во двор.

Отдав пустой котелок солдату и поблагодарив его, Вильмош спустился в подвал, где несколько русских солдат, объясняясь жестами, угощали жителей хлебом и мясными консервами. Узнав у Вонецне, что Катица ушла в очередь за хлебом, Вильмош пошел разыскивать девушку. Неподалеку от дома он чуть было не споткнулся о труп венгерского солдата. Повсюду на улице валялись обломки кирпича, дерева, битые стекла, какой-то хлам.

На перекрестке улиц, широко раскинув ноги, лежал мертвый русский солдат с маленькими усиками, уставившись широко раскрытыми голубыми глазами в небо. Между бровей, как раз посредине, краснела маленькая дырочка величиной с горошину, похожая скорее на родинку, чем на пулевое отверстие. В правой руке солдат сжимал винтовку, возле которой валялась кучка стреляных гильз.

Заглянув в безжизненные небесно-голубые глаза солдата, Вильмош невольно вздрогнул.

Испуганно перебежав на другую сторону улицы, он пошел медленнее, но ни разу не обернулся, так как ему казалось, что его преследует взгляд небесно-голубых глаз солдата.

Возле булочной не было ни одного человека. Дверь и окна закрыты опущенными жалюзи. «Может, хлеб со двора дают…» — подумал Вильмош и направился во двор. Оказалось, что пекарня полусгорела, хотя с улицы ничего не было видно. Немного поразмыслив, Вильмош решил идти к ближайшей булочной, которая находилась неподалеку от Западного вокзала.

Чем ближе он подходил к вокзалу, тем громче доносились звуки стрельбы.

В районе вокзала, по-видимому, шел бой, но это не испугало Вильмоша. На проспекте Андрашши напротив здания управления железных дорог стояла пушка, за щитом которой, припав к прицелу, стоял русский солдат. Голова его была забинтована, отчего казалось, что на голове у него белый восточный тюрбан.

«И он еще ведет огонь?!» — удивился Вильмош.