Осада

Солдаты, находившиеся в подворотне, на крики «Стой!» мигом вскочили на ноги и схватились за оружие. Через мгновение Вильмош почувствовал, как его окружили солдаты.

Кто-то зажег спичку и осветил Вильмошу лицо, поскольку под аркой было довольно темно.

— A-а… старый знакомый… — нараспев проговорил один из солдат, по-дружески хлопая Вильмоша по плечу.

Тем временем к артиллеристам подошел один из автоматчиков, которые сопровождали колонну, и потребовал, чтобы Вильмош немедленно вернулся в строй.

— Подожди, подожди… ты не торопись очень… — проговорил знакомый артиллерист, не выпуская руку Вильмоша из своей.

Однако автоматчик настаивал, и вскоре оба солдата начали переругиваться, доказывая, видимо, каждый свое.

В конце концов Вильмошу все-таки пришлось встать в строй. Однако артиллерист не остался у орудия, а пошел за колонной рядом с сопровождающим и все время спорил с ним, но только уж не так громко, как до этого.

Проведя задержанных по городскому парку, их завели во двор какой-то виллы. Артиллерист улыбнулся Вильмошу и скрылся в доме.

Вскоре во двор вышел офицер, позади которого шел артиллерист. Когда они оба подошли к Вильмошу, артиллерист ткнул парня пальцем в грудь.

— Пойдемте со мною! — сказал офицер по-венгерски.

Офицер и Вильмош вошли в дом, артиллерист же на этот раз остался во дворе.

— Покажите ваши документы, — попросил офицер, обращаясь к Гаалу.

Раскрыв удостоверение, офицер что-то написал на нем по-русски и поставил треугольную печать.

— Можете спокойно идти домой: теперь вас никто не задержит.

Когда Вильмош вышел во двор, артиллериста там уже не было.

Часовой у ворот, посмотрев удостоверение, без слов пропустил Гаала и даже козырнул ему.

Выйдя на улицу, Вильмош быстро пошел по направлению к центру, а услышав за спиной чьи-то шаги, ускорил шаг. Оглянувшись, он увидел знакомого артиллериста, который догонял его. В руках у солдата оказалась буханка хлеба, которую он сунул Вильмошу, и что-то сказал, но парень не понял что. На прощание артиллерист оторвал парню кусок газеты и отсыпал в нее целую горсть махорки.

Вильмоша в двух местах останавливали русские патрули, но сразу же отпускали, как только он показывал им свой документ.

Когда же Вильмош наконец добрался до своего дома и спустился в подвал, то первым делом отыскал глазами Катицу, которая сидела на матрасе, низко опустив голову. Вонецне сидела рядом, набивая сигаретные гильзы табаком.

— Ну, что я тебе говорила, — почти торжественно произнесла хозяйка, заметив парня, и толкнула Катицу в бок: — Видишь: ничего с ним не случилось. Он нам еще и хлеба принес.

Катица подняла голову и, счастливая, улыбнулась Вильмошу.

24

Маршал терпеливо дожидался капитана в коридоре.

Капитан вернулся довольно быстро. На нем была новенькая, с иголочки форма, сапоги блестели как зеркало, фуражка молодцевато чуть-чуть сдвинута набекрень.

— Ваши сведения подтвердились, — доложил капитан. — Сказали, что он еще несколько дней назад перебрался из убежища в квартиру и уже работает. Мастерская у него находится на самом верхнем этаже.

Маршал посмотрел вверх и еле слышно вздохнул.

— Я твердо уверен, что скульптор возьмется за это дело, — проговорил капитан, поднимаясь по лестнице вслед за маршалом. — Уж раз мастер принялся за работу, то это добрый знак, товарищ маршал. Сейчас самое трудное в том и заключается, чтобы заставить жителей вылезти из подвалов, куда их загнала война.

— Посмотрим — увидим, — коротко бросил маршал, взглянув на капитана.

— Разумеется, но я уверен, товарищ маршал… Если художник начинает работать, когда еще не смолкли пушки, это означает, что в нем появилось нечто новое, что в известной степени противостоит старому…

«Капитан, а такой наивный… Неужели и я в его звании был таким же? — Маршал покачал головой. — Нет, я и тогда умел заглянуть внутрь событий, а не судил по внешним признакам». Он остановился и сказал:

— Из-за этих проклятых лестниц с бесчисленным количеством ступенек я, собственно, и не люблю бой в городе. — Маршал горько улыбнулся.

— Зато бой в городе — это настоящее искусство, тем более в Будапеште… — Капитан тоже улыбнулся. — И вы в этом деле выступаете как настоящий художник…

— Я не невеста, так что не расточайте попусту свои комплименты.

Капитан на миг остановился, придав лицу обиженное выражение.

Поднявшись на третий этаж, маршал замедлил шаг и сказал:

— Ну и высоки же у них тут этажи.

— Да, товарищ маршал, высокие. Это довольно старое здание, что заметно и по толщине стен. Когда его строили, лифтов еще не было и в помине. — Капитан на миг замолчал, а затем несколько смущенно сказал: — Что же касается вашего замечания, то я вовсе не собирался льстить вам: сказал, руководствуясь собственным убеждением, а вы не так поняли меня.

Маршал махнул рукой и стал подниматься дальше.

Перед последним этажом капитан обогнал его, чтобы постучаться в дверь скульптора, но маршал остановил:

— Подождите немного. — Отдышавшись, он сказал: — Теперь можете стучать.

Капитан кулаком застучал в дверь.

Маршал нахмурился, но от замечания все же воздержался.