Осада Кавказа. Воспоминания участников Кавказской войны XIX века

С Кавказской линии должен был прибыть в лагерь большой транспорт с провиантом и разными другими вещами, при которых много было едущих к войскам чиновников. В конвое находились одна рота пехоты с пушкою и несколько казаков. Чеченцы с лезгинами вместе вознамерились сделать на транспорте нападение. О сем незадолго дали нам известие, и я навстречу транспорту отправил часть войск. Когда же из крепости замечено было движение в больших силах, то отправил я еще в помощь с частью начальника корпусного штаба, полковника Вельяминова. Неприятельская конница успела уже перейти реку Сунжу и пустилась на транспорт, часть пехоты шла вслед за оною, и еще довольно оной оставалось для охранения переправы. Увидев идущие из крепости войска наши, конница тотчас обратилась к своей пехоте, и сия двинулась навстречу нашей. Толпы ее, боясь действия артиллерии, не смели весьма приближаться, но стрелки вышли во множестве, и начался весьма сильный огонь.

В сей день чеченцы дрались необычайно смело; ибо, хотя недолго, могли, однако же, они стоять на открытом поле и под картечными выстрелами; но когда полковник Вельяминов приказал войскам идти поспешнее к деревне Ачага, куда бросилась неприятельская конница, как приметно, к переправе, ибо известен был в сем месте хороший брод, то чеченская пехота обратилась в бегство в величайшем беспорядке. На переправе происходило замешательство, и немало людей потонуло. Полковник Вельяминов мог их стеснить в селении Ачага, и артиллерии удобно было действовать с большим успехом, но жители селения сего, нам покорные и не участвовавшие в предприятии чеченцев, выбежали к нему навстречу, прося пощады. Он не мог не исполнить их просьбы.

Потеря в сем деле с нашей стороны была ничтожная, и транспорт без всякого вреда прибыл в крепость.

Вскоре после всего произошли между чеченцами и лезгинами несогласия и ссоры, и сии последние, не в состоянии будучи переносить жаркого летнего времени, потерпели ужаснейшие болезни и, оставивши не менее половины людей до выздоровления, удалились в дома свои.

Сим кончились все подвиги лезгин, и чеченцы, знавшие их, по молве, за людей весьма храбрых, вразумились, что подобными трусами они нас устрашали. Прежде в ожидании от них большого вспомоществования, разглашали они о прибытии их в больших силах; открылось наконец, что их было до тысячи человек.

Из Грузии известие, что укрывавшийся в горах беглый грузинский царевич Александр проехал тайным образом и с весьма малым числом приближенных нему людей в Ахалцыхский пашлык^[18], правдоподобно потому, что в Персию опаснее было проехать, ибо по дорогам туда повсюду поставлены были караулы, и татарам строго подтверждено было о тщательном наблюдении. Царевич проехал недалеко от штаба одного из донских казачьих полков, и, конечно, от оплошности командующего оным, который потому только избавлен мною ответственности, что я не хотел показать грузинам, что я желал достать его; ибо они, по невежеству, всегда почитали его опасным для нас человеком, и многие, недоброжелательствующие нам, старались размножить мнение, что правительство в некоторых случаях потому поступает снисходительно, что опасается огорчить дворянство, чтобы оно не приклонило народ на сторону царевича.

В бегстве его сей раз в Турцию провожатыми были чарские лезгины, имеющие повсюду связи, и, конечно, многие из наших, если не способствовали тому, то, без сомнения, знали. Начальство же было предупреждено с большою подробностью и к поимке все нужнейшие приняты меры.

Из Дагестана генерал-майор Пестель сообщил мне известие, что акушинцы намереваются прийти с войском и потом вступить с ним в переговоры; что жители города Башлы, видя расположенные недалеко от них войска наши, тайно приглашают их к себе на помощь; что уцмей, показывая притворно вражду с ними, сам того желает; ибо по свойствам недоверчивости, имеет сомнение, чтобы мы для пользы его хотели смирить башлынцев.

Я предписал, если точно придут акушинцы и захотят иметь с нами переговоры, не входя с ними ни в какое объяснение, требовать аманатов.

Если шамхал, уцмей, хан Аварский, будут предлагать какие-нибудь условия, напомнить им просто обязанности верноподданных. Между тем стоять лагерем в открытых местах, никак не вдаваясь в горы, или трудные местоположения, что в равнине, и имея с собою артиллерию, может он противостать всяким их усилиям.

Если нужна будет ему большая в войсках подвижность, чтобы все тягости отправить назад, и самый необходимый имея обоз, сохранял бы его в укреплении хорошо защищенном.