Оседлай волну

Это произошло так быстро, что в первое мгновение Айк ничего не понял. Понял лишь, что случилось что-то дурное и он падает. Он упал на колени, а Хаунд схватил его за руку и зажал ее под мышкой. Айк перевел взгляд на Майло — тот уже закатал ему рукав и теперь, сложив губы в неодобрительную гримасу, смотрел на иглу. Руку Айка обхватил шнур, игла скользнула под кожу. Он не знал, что сейчас с ним будет. Он был готов скорее к всплеску энергии, но этого не произошло — перед глазами поплыл туман, и Айк начал погружаться в темноту. Ощущения были похожи на те, что он испытал после укола, который сделал ему врач в Кинг-Сити, лечивший его сломанную ногу. Где-то в обступившей его тьме почудился крик Мишель. Айк попытался подняться, но безуспешно. Он все падал и падал, однако лица Майло и Хаунда еще различал — они смотрели на него, словно с высокой горы, и были похожи на хирургов, склонившихся над умирающим пациентом. Смешные какие-то лица. У Майло рот превратился в кругленькую дырку, а что за дыркой — непонятно. Как у избалованного ребенка, готового раскричаться. Айк был рад, что это лицо отодвинулось так далеко. Хаунд не выглядел злым. Скорее встревоженным или даже испуганным. Айку было странно, с чего это они так о нем заботятся. Последнее, что он заметил, — это их взгляды, устремленные на его плечо, на показавшуюся из-под закатанного рукава татуировку. А потом Майло протянул руку и холодными словно ледышки пальцами отодрал рукав, чтобы татуировка была полностью видна. Похоже, они никак не могли взять в толк, что это такое. Совсем не могли понять. Айк улыбнулся в сложившийся кружочком рот Майло. Улыбнулся и в испуганное лицо Хаунда. «Херлей-Вам-Дэвидсон». Лица исчезли.

Глава сорок первая

Он решил, что смотрит какой-то видеофильм, но, вероятно, это был сон. Первое, что он увидел, открыв глаза, был огонь, горящий прямо напротив него. Сбоку тоже был огонь, и еще, и еще огни. Большие, словно дыры во мраке, они жгли ему глаза. Глухо, в ритме сердца, стучал барабан. Барабанный бой перекрывал нарастающий тонкий пронзительный вой. Для Айка это было уже слишком. Его подташнивало, голова шла кругом, и даже кровь, казалось, пульсировала в такт ритмичному грохотанию. Он вновь закрыл глаза и почувствовал на щеках легкое прикосновение ветерка. К ветру примешивался дым от костра, который, пробираясь под сомкнутые ресницы, разъедал глаза. Айк ощутил запахи шалфея, прелых водорослей с побережья и еще какой-то густой экзотический аромат — ладан или фимиам. Аромат, становящийся все плотнее и слаще, перебил все прочие запахи и словно слился с самой ночью. Айка замутило, и он открыл глаза.

Возле каждого костра был шест, и на всех шестах висели умерщвленные животные. Он различил светлый мех, запачканный кровью, темную челюсть, белые зубы, высунутый черный язык. На шесте тоже была кровь. Айк отвернулся. Теперь он видел больше и отчетливее, но все происходило очень медленно — в ритме барабанного боя, — и сознанию приходилось продираться сквозь назойливую смесь огня, дыма и благовоний. Где-то в глубине черепа возникла и начала расти тупая боль, в руках и ногах была невероятная слабость. Он понял, что лежит на земле, а вокруг сидят люди. Внутри живого круга, который образовывали сидящие, помещался каменный круг с возвышением в центре. На нем лежала плоская плита. Тут Айк впервые осознал, где находится. Это было то самое место на вершине холма, где Престон сразился с Терри Джекобсом. И в ту ночь здесь тоже было мертвое животное — он вспомнил белые зубы, черный язык, остекленевшие глаза.

Постепенно до него дошло, что костров всего четыре. Один был на краю, ближайшем к морю, другой — к лесу, еще два — посередине, на равном расстоянии от других. Еще он заметил, что на земле проведены линии. Они вели из центра к четырем кострам, которые помещались между кольцом людей и каменным кольцом. Линии были процарапаны в земле и политы кровью.

Айк различал лишь смутные очертания людей — темные балахоны и капюшоны сливались с мраком. Кое-где огонь освещал лица и обнаженные торсы, но многие, вероятно, намазали кожу каким-то темным составом. Он поискал глазами барабанщиков. Судя по всему, звук шел от леса, и все пространство словно вибрировало ему в такт. В дальнем конце поляны Айк увидел какое-то сооружение, для освещения которого и были предназначены белые огни, однако свет был слишком ярок, и он ничего не разобрал. Он поискал глазами Хаунда и Майло, но не нашел их. И тут он увидел Мишель.

Ее принес на площадку один из этих людей, облаченных в балахоны и капюшоны, скорее всего мужчина, потому что он был высокий, плотный и нес ее на вытянутых руках. Мужчина прошел в самый центр площадки и положил свою ношу на большой плоский камень на возвышении. Тут же на фигурку лежащей навзничь Мишель хлынул поток света.