Осень Атлантиды

– Тэрч, – бесцеремонно перебила Таллури, – а что означает слово, написанное на его борту?

– Я не разглядел. Но это в любом случае всего лишь так называемое «личное имя машины». В нем нет технической информации. Его дает на свой вкус владелец виманы.

– Я нарисую, вот, – она нагнулась и прутиком вывела на земле, как запомнила, несколько букв, слева направо.

– Ты написала не в том порядке, мы пишем справа налево, – уточнил Тэрч. – Но в целом правильно. Только вот здесь и здесь – точки, а тут надо чуть длиннее, под строку. Имя этой виманы – «Торнадо».

– Что это значит?

– Торнадо – это такой смерч. Очень мощный, почти непредсказуемый и совершенно неуправляемый.

– Странное имя для летательного аппарата, – заметил Климий.

– А по-моему, ничего: красиво, звучно, сильно, – возразил его брат.

– И мне кажется, что красиво, – обрела наконец речь Рамичи.

– Тэрч, а что ты хотел особо отметить?

– Я?

– Ну да, ты сказал: «И я должен особо отметить…» Что?

– Ах, да. Но ты же меня перебила! – упрекнул он. – Особо отметить надо было бы то, что «Триада» способна взять на энергетический буксир любой летательный аппарат, то есть, – продолжал он вдохновенно, – создать вокруг себя энергополе для машины с разряженным аккумулятором. Как бы тянуть ее на себе, на своей энергии.

– Поняла. Еще там был какой-то знак – картинка в круге.

– Что еще за картинка? Опиши.

– Всадник в необычных военных доспехах. Под ним конь встал на дыбы. В руках человека копье, которым он разит какую-то тварь, что-то вроде змея с лапами и крыльями, – сообщила Таллури и, так как все почему-то замолчали и уставились на нее, подумала и на всякий случай добавила: – Шлема на всаднике нет.

Молчание затягивалось. Она проговорила без особого энтузиазма:

– Конь белый.

– Ты хорошо разглядела? – наконец выдавил Нэфетис.

– Она не могла это придумать. Просто описала то, что видела. М-да-а… – Тэрчтитлон уныло потянул себя за нос. – В общем, Таллури, это была вимана командующего Особым корпусом. Этот корпус выполняет только специальные задания правительства. Особый императорский корпус для особых, чрезвычайных ситуаций.

– А что тут делал командующий?

– Самое простое объяснение и, пожалуй, единственное, которое я могу дать: в прошлом он – выпускник Университета, сейчас – почетный гость.

– Нас накажут?

– Если он потребует. И сделают все, что он захочет.

– Он не станет жаловаться! – уверенно воскликнула Рамичи. – Видели, сколько в нем достоинства? Точно не станет!

– Будем надеяться, – заключил Климий. – Собственно, нам другого и не остаётся. Всё! Познавательная прогулка окончена. Хвала Единому – без жертв. Пора браться за дела.

Тэрч тут же ушел. Нэфетис увел в хранилище древних рукописей Рамичи, охочую до исторических редкостей. Она шепнула Таллури на ухо: «Он сказал, что доступ туда открыт только для студентов третьей ступени и выше, но ведущие могут иногда и ненадолго приводить своих ведомых! В познавательных целях!» За радостью получить доступ к раритетам сквозила плохо скрываемая гордость обрести такого ведущего: «Таллури, он такой умный! Прекрасно знает историю и литературу, а языков сколько!»

Уже уходя, Рамичи снова обратилась к Таллури и, озабоченно сдвинув брови, спросила:

– Ты ближе стояла, не обратила случайно внимания, от господина военного шел запах благовоний? Или мне показалось?

– Нет, не показалось.

– Вот странно! Военный, а какой изысканный аромат! – Рамичи удивленно покачала головой и убежала.

Таллури не стала говорить ей, что знает этот запах. Знает уже давно. И даже знает растение, что дарит этот дивный аромат, – торнахо. Таинственный для нее цветок торнахо! Светящийся багряный цветок, которого она никогда не видела. Да где же его найдешь? Она помотала головой, отгоняя бесплодное мечтание, и повернулась к Климию.

Они стояли напротив друг друга и не знали, как распрощаться. Климий явно искал благовидный предлог, чтобы удалиться, и муки этих поисков отражались на его лице. Таллури помогла:

– Я хотела бы побыть одна. Может быть, пойду к озеру. Медитировать. Мне можно одной?

– Конечно, конечно! – с облегчением выдохнул ведущий и для проформы напоследок спросил: – А потом чем займешься? Я нужен?

– Возьмусь за алфавит, хочу научиться читать.

– Если нужна будет помощь, обращайся. Мы живем в доме за соснами, где на фасаде барельеф – желто-зеленые грифоны.

* * *

Дождь… Холодный и нудный, он зарядил еще ночью, особенно слышный между порывами ветра, треплющего оголенные, выглядевшие сухими весенние плети дикого винограда на внешней галерее. Дыхание весны уже ощутимо, но зимние рамы с окон еще не сняты, а комната согрета жаровней.

Этим ранним утром Таллури нежилась под замечательно теплым пледом из овечьей шерсти, подаренным Климием. Этот плед да еще толстый свитер с изумительным национальным орнаментом (для своей ведомой) и еще один плед строгого цвета и почти без узора (для наставника Таллури, Энгиуса) Климий привез из Ура. Все эти замечательные вещи изготовила старшая сестра Климия и Нэфетиса, большая мастерица.