Осень и Ветер

Он смеется: тихо, чуть-чуть растягивая звуки, словно жадничает, боится отмерить чуть больше, чем положено с оглядкой на условия наших телефонных отношений.

— Что же тебе сказать, Осень?

— Все, что хочешь. Без разницы.

— Мммм… Дай-ка подумать…

И он говорит. Я не разбираю ни слова. Ни единого слова, но каждый звук бьет в виски, растекается по моим нервам, как мед. Волшебство какое-то. Мягкий тембр голоса укутывает, словно плед и на минуту я даже перестаю дрожать, растворяюсь в словах, которых совершенно не понимаю.

— Ну как? — спрашивает Ветер с нескрываемым любопытством.

— Фантастика, — мурлычу я. — А что ты сказал?

— Кто же тебе признается, детка.

Глава четырнадцатая: Ветер

Воскресенье. Семь сорок пять утра, и в это время я не валяюсь в постели, а сижу за компьютером и собираю плейлист для своего плеера, потому что у нас с Осенью сегодня что-то вроде свидания.

Эта женщина совершенно сумасшедшая. Только ей в голову могла прийти такая идея.

Честно говоря, когда она вчера ее озвучила, я был полон едкого скепсиса. Чертовски устал за день и ее предложение сходить вместе на прогулку сначала принял за попытку вытащить меня на настоящее свидание. И на миг в моей голове даже поселилась мысль согласиться, но Осень быстро объяснила суть своего предложения: мы будем слушать одну и ту же музыку, но каждый в своем телефоне, будем гулять каждый в своем парке, потом выпьем вместе кофе, но каждый в своем кафе, а потом пойдем в кино — каждый в своей кинотеатр. И все время будем друг с другом на связи.

«Что за хрень?» — подумал я, но отказать язык не повернулся. И только сказав «Хорошо, детка», понял, что в общем это все будет просто еще одним нашим бесконечным разговором, просто в других декорациях. Не все ли равно, буду я слышать ее голос, валяясь дома на кровати или гуляя в сквере?

Через час Осень прислала перечень мелодий для нашего «свидания», но я на них благополучно забил. Решил, что будет достаточно тех, что есть, и нет никакого сакрального смысла в том, чтобы обязательно слушать одну и ту же музыку.

А потом проснулся с утра пораньше и понял, что я не хочу и не буду ее обманывать. Даже в такой фигне, как музыка. Даже если со стороны все это может показаться ребячеством. Какая кому разница, как мы проводим время, где и с кем, если нас двоих все устраивает?

Я скрупулезно собираю все композиции, а их больше ста штук, и, наверное, есть что-то важное в том, что они набросаны не просто одной кучей, а пронумерованы в строгой последовательности. Смешно сказать: я провожу все утро воскресенья за возней с плейлистом и мыслями о женщине с охренительными ногами.

Мы сближаемся, как бы мне того ни хотелось. У нас слишком много общих тем для разговора, а если точнее — абсолютно все. Она всегда подхватывает меня, а я в любой момент на полуслове могу подхватить ее. Мы даже начали читать одну и ту же книгу.

И несмотря на все это, мне почему-то до чертиков неприятно, что Осень так до сих пор и не спросила, есть ли у меня кто-то. Я знаю, даже чувствую, хоть Осень особо и не скрывает, что я ей интересен. И все же, она словно нарочно держит открытым вопрос моей свободы или несвободы. Возможно, для нее это тоже своего рода стоп-сигнал, как для меня — узнать ее реальное имя.

В шестнадцать ноль ноль я выхожу на улицу, засовываю в ухо один наушник, раскрываю над головой зонт и набираю номер Осени.

— Привет, Ветер, — здоровается она и я гашу непроизвольною дурацкую улыбку в ответ.

Интересно, будет ли такой день, когда я стану спокойнее реагировать на ванильную нежность ее голоса? Хотя нет, к черту, пусть все будет, как есть — мне приятны те чувства, которые она во мне воскрешает. Моя выжженная пустошь уже никогда не зацветет, но Осени, кажется, вполне по силам хотя бы засеять ее газонной травой.

— Бери зонт, Осень, — предупреждаю я, хлопая себя по карманам пальто в поисках зажигалки.

— У меня нет дождя, так что завидуй, — подтрунивает она.

— Пока нет, но может начаться. У меня пока моросит, но судя по тучам…

Я не успеваю закончить, потому что возле тротуара паркуется знакомая машина. Ян? Какого черта ему нужно?

— Осень, детка, я перезвоню через пять… — Смотрю на серьезную рожу Яна, который уже идет ко мне, и поправляю сам себя: — Через десять минут. Сходи пока за зонтом и обувью, в которой невозможно промочить ноги.

— Уверена, что покорю ютуб, если обую резиновые сапоги под норковый жилет.

— Никуда не пропадай, хорошо? — требую я. Как все меняется: вчера мысленно пальцем у виска покрутил, когда она огорошила своим предложением, а сейчас хочу всего того, о чем она так взахлеб рассказывала.

— Ты от меня сегодня так просто не отделаешься, Ветер, — предупреждает эта маленькая деловая колбаса и я, наплевав на все, говорю:

— Детка, я о твоих ножках днем и ночью думаю, какой там отделаться?

И я ни капли не вру, разве что самую малость приукрашиваю, потому что так часто смотрел на ту фотографию, что образ ног Осени, кажется, отпечатался прямо на сетчатке.