Осень и Ветер

В зале уже яблоку негде упасть. Кривлюсь, потому что никогда не любил такие скопления народа и до вчерашнего дня был уверен, что больше меня в такое не то, что по доброй воле — силой не затянуть. В завершение всего замечаю в зале пару знакомых лиц и не успеваю спрятаться до того, как меня замечают в ответ. Приходиться нахлобучить приветливую улыбочку и завести дружескую беседу. Пять минут или десять? Понятия не имею, сколько времени трачу на разговор о деньгах, бизнесе, о нефти и еще обо всех тех вещах, которые стараюсь не выпускать за пределы своей деловой жизни.

— Слушай, тебе бы так на деловые переговоры приходить, — хлопает меня по плечу Северов, когда я правдами и неправдами подвожу разговор к логическому концу. — Никто бы не сказал «нет».

Подмывает пошутить, что мне и так никто не отказывает, но в этот момент внимание привлекает знакомая фигура на лестнице.

Понятия не имею, как удается сдержаться и не выдать сразу весь арсенал нецензурных слов, но почему-то ничего благопристойного в голову не лезет.

Моя Осень. В кремовом шелковом платье «в пол», которое струится по ее бедрам глубокими мягкими складками, из-за чего создается впечатление, будто она не идет — плывет. Плечи укутаны белоснежным меховым боа, волосы распущенные и с одной стороны подобраны заколкой с блинным пером. И еще перчатки: выше локтя, тонкие и провокационные.

И эта роскошная женщина, на которую, я уверен, облизывается каждый второй мужик в зале, улыбается мне одному.

Глава сорок первая: Осень

Знаю, что это глупо с моей стороны, но позволяю себе вильнуть бедрами, когда замечаю, каким жадным взглядом мой новоиспеченный Большой Босс следит за каждым моим шагом.

Даже вспоминать не хочу, каких усилий мне стоило в последний момент менять платье, потому что предыдущее совсем не соответствовало резко изменившимся планам на вечер. То было простым синим нарядом до середины колена, в котором я собиралась пройти круг почета между гостями, лично поприветствовать самых важных персон и остаток вечера, как обычно, провести незаметным наблюдателем.

Но после выходки Наиля…

Хотя, кого я обманываю? Мне всегда хотелось, чтобы он совершил что-то подобное. Но не для того, чтобы получить возможность сбежать — совсем нет. Кажется, я давно стала его прирученной канарейкой, которая вернется обратно, даже если случайно выпорхнет в окно. Но знать, что клетка заперта и сидеть в ней добровольно, и делать тоже самое при открытой дверце — это очень разные вещи.

Мой Ветер вчера не просто распахнул дверцу — он выпустил меня на волю, а клетку уничтожил. И я знаю, чего ему стоило это решение.

Мы становимся друг напротив друга, и я позволяю себе еще один игривый жест: поворачиваюсь вокруг своей оси, нарочно медленно и чуть-чуть покачивая бедрами, чтобы мой упрямец хорошенько все рассмотрел. Наградой служит его совершенно сумасшедший взгляд.

— Согласись, что это лучше, чем училка, — говорю я, хоть вряд ли он слышит каждое слово в грохоте джаза. Вся надежда на то, что Ветер прочитает по губам.

— Это лучше, чем все, — бесхитростно отвечает он. Откашливается и галантно берет мою ладонь, чтобы оставить мимолетный поцелуй на кончиках пальцев. Правда, задерживается чуть дольше, и я безошибочно угадываю струйку горячего дыхания, которое проникает даже под ткань. — Надо было брать бутафорский «Томми-Ган» и отстреливать потенциальных соперников, детка.

Я хочу сказать, что он и так самый красивый мужчина, но… это будет слишком легко.

Сегодня я вытащу наружу свой Сумасшедший ветер, или я не Ева Садирова.

— Если что — я не танцую, — говорит Наиль, распрямляясь и его взгляд выражает все сожаление мира. — Понятия не имею, как под такое можно танцевать.

— Не любишь джаз? — подтруниваю я, позволяя себе пару раз качнуться в такт музыке.

— Люблю слушать, — пристально следя за каждым моим движением, отвечает он.

Я не то, чтобы собиралась дразнить его сегодня, но отказать себе в удовольствии видеть, как растерянность на лице ветра превращается в хищную улыбку, а потом в тяжелый взгляд собственника. Знаю, что мой мужчина тот еще ревнивец, и… почему бы не использовать эту его черту в качестве небольшой острой приправы к основному блюду сегодняшнего вечера?

— Пойдем, Аль Капоне, тебе категорически необходимо выпить что-то слабоалкогольное и сладкое.

Наиль не сопротивляется, когда я беру его за руку и веду к стойке, где для нас забронированы два столика. Можно было бы уединится и в закрытой части, но тогда это было бы не так интересно и грубо. Здесь же мы у всех на ладони и, вместе с остальными, скованы общественным вниманием и правилами приличия. Я делаю знак бармену и через пару минут перед нами появляются бокалы, украшенные дольками ананасов и зонтиками.

— Это что? — недоверчиво спрашивает Наиль.