Осень матриарха(СИ)

Ладно, обойдусь без прелиминарий и прочих экивоков. Наличествовали все восемь, я девятая. Но себе я устроила самоотвод по целому букету причин, высосанных не из того пальца, что золотое правило супружества. Настоящих. Неважно каких. Однако довела до слуха собравшихся, что семь как говаривала покойница Диамис, куда лучше восьми, но когда речь шла о будущем магистре, как теперь о высоком (если не высочайшем) домане, была задействована вся девятка.

- Что вы предлагаете, ина магистр-для-чести? - спросил Керг, наибольший зануда изо всех. Что значит - юрист. - Нынешний кворум являет собой число большее необходимого, но недостаточное?

Я оценила математическую точность формулировки.

- Играть приходится теми картами, что сдают, - ответила я. - И прикупить - не сбросить. Я понимаю, что вызвала вас спешно, так что провести избрание нового члена Совета вам было не с руки. Как и создать ювелирный шедевр.

- Это крайне ответственное дело, - ответил Каорен. - Ина Диамис была не простым легеном, но вторым после старшего.

- А сейчас исполняешь эти обязанности ты, - кивнула я. - Вот я и предлагаю вам с Тейном провести блиц-выборы in extremo. То есть на краю некоей пропасти.

("Это же не классическая латынь, а рок-группа", - пробормотал Дезире. "Во всяком случае, здесь тоже кое-кому край пришёл, - отозвался Рене. - Я бы на твоём месте не виснул у госпожи на языке".)

Из того, что меня не попросили уточнить детали, я поняла, что до всех как есть дошло.

- Доман Дженгиль согласится? - поинтересовался Хорт. - Леген в его случае - заболевание с крайне тяжёлым прогнозом.

- Ну да, - ответила я. - Жаль, новый силт выковать в одни сутки никто не возьмётся. Но можно как бы подкрестить его собственный. Мой ведь углубил своё значение, не меняясь сам. Словом, я берусь с ним поговорить.

Самые страстные любовные ласки приедаются. Хотя это смотря что именовать любовью. Уютная семейная скорлупка на бурных волнах или колыбель на вершине дерева, раскачиваемого ураганом, - извращение благородной идеи. Я уж не говорю, что гнусный самообман. Обыдённая жизнь - сущий плот "Медузы" авторства Теодора Жерико.

Самые задушевные и значимые беседы не носят интимного характера. Я не стала прорываться мимо тюремщика, а приказала доставить высокого домана Дженгиля ибн Ладо к себе в кабинет. Взять подручного. Но ни в коем разе не звякать по пути всякими железными причиндалами.

Приятный разговор в горах начинается с кофе, полученного в результате многоэтапной церемонии. Официальный - с графинчика местного вина и двух стопок кукольного масштаба.

Я приказала найти для нас бутылку двадцатилетней выдержки, с этакой фасонистой паутиной вокруг горлышка и осадком на дне. Декантировать умеет далеко не каждый, но Джен справился.

А после дегустации сказала ему прямо:

- Дженгиль, ни семь, ни даже восемь человек не вправе судить домана такой силы и властности, каким был ты. Оттого начались всякие разговоры.

- Как в сказке. Крестьянин зовёт-кричит: я медведя поймал, ему говорят: тащи сюда, а он отвечает: не могу, он меня за портки когтями уцепил и держит, - усмехнулся он, вертя в руках пустой серебряный напёрсток. - И куснуть по всем правилам нельзя, и оставить как есть не получается.

- А чего ты сам хочешь? - спросила я.

Он промолчал.

- Волк, на каких условиях ты согласишься жить? - продолжила я. - Я сделаю. У меня нынче в руках не такая уж малая сила.

Тогда он поднял голову и глянул прямо:

- Негоже молиться о том, чтобы обнесло чашей на пиру. Если ты оставишь мне жизнь, она будет принадлежать одной тебе. Но не думай, что я буду благословлять тебя за дар. Такого ты от меня добивалась? Это хороший ответ?

Я лишь кивнула и продолжила:

- - Лет пять назад тебя прочили в легены. Ты не захотел тогда: "Королём быть не хочу, герцогом не соблаговолю. Я Волк". Но сейчас - бери. Это сделается быстро: в ритме форс-мажора.

- Кто придумал - ты или они?

- Лишний вопрос.

Уклончиво, как у нас любят. Как ты мог подумать? Да, я.

Он оценил.

- Бьюсь о заклад, что душа Кергелена при сем возликовала. Надо же - преступник сам себя обвиняет, сам защищает, сам приговаривает, а остальные только смотрят, до чего ловко у него получается.

- Я смотреть не собираюсь, - отозвалась я в прежнем духе. Поди пойми - захочу участвовать по-настоящему и наравне со всеми - или устранюсь.

Но я ведь была магистр. Меня больно поддели этим "для чести", то бишь намекнули, что почёт почётом, неприкасаемость - неприкасаемостью, а решать предстоит не мне.

Описать вам обряд? Он не был таким, как когда хотят устроить торжество по всей форме. Не вполне настоящим, но всё-таки со всеми правами истинного.