Осень призраков

Все это время она продолжала держать Кристину взглядом. Та косилась на решетку, губы ее шептали. Скакалка неведомым образом приковывала Кристину к месту. Тело Барбары скрыло собой вентиляционное отверстие. Кристина услышала, как скрипят болты, отпуская решетку. Удавка дернула за собой руку Кристины. Она поддалась. У Барбары была морщинистая, совершенно беззащитная шея. Скакалка легла вокруг нее страшным ожерельем, заставила Кристину подтянуть петлю. Сонная артерия билась в панике. Глаза Барбары метались. Разум всплыл на поверхность в самый неподходящий момент. Лицо исказилось неподдельным ужасом. Только теперь Барбара поняла, что всю жизнь готовилась именно к этому моменту. Разве могла она представить более грязное, противоестественное предназначение. Барбара забилась, точно у нее выдирали позвоночник. Кристина упала на лопатки и вцепилась в скакалку, как в вожжи. У Барбары порвался рот, она пыталась вдохнуть, не могла вымолвить ни звука. Никогда еще в нее так не вторгался ужасный дух. Он просто не помещался в ее теле! Грудь Барбары раздулась втрое, живот набух огромным пузырем, кровь хлынула из ушей, воздух свистел, вырываясь изо рта. Но Барбара все равно не дышала. Кристина слышала, как дребезжит решетка, точно выпускала длинное, битое на сегменты и сочленения тело. Барбара раскинула ноги, приглашая Кристину разделить это невозможное соитие. Кристина закричала. Она уперла пятки в живот миссис Доплер и натянула что было сил скакалку. Кристина практически повисла параллельно полу. Сосуды на висках Барбары лопнули. Кровь мгновенно свернулась, застыв безобразными волдырями. Тело Кристины вибрировало от натуги.

– Вы хотели о чем-то спросить? – Кристина не сразу разобрала слова, ее горло надрывалось от крика. Мужской голос, хрустящий, как галька, шуршащий, как шины по асфальту. Услышав его, Кристина замолчала.

– Вы отвечаете – я плачу, – Барбара говорила своим обычным голосом, для этого ей не нужен был воздух.

– Вы невероятная женщина, Барбара Комптон.

– Не нуждаюсь в ваших комплиментах. Почему я ношу это имя? – сухо ответила Барбара, ее деловой тон никак не вязался с грудой пузырящейся плоти. Кристина ослабила петлю и обмочилась от гневного вопля Барбары:

– НЕ СМЕЙ!!!

– Проще задать этот вопрос вашей прапрабабке Фионе, – как ни в чем не бывало продолжил голос. – Хотите, позовем ее вместе?

– Оставьте игривость. Мне…

– Вам, сударыня, – мужской голос разбух гневом, как опухолью, – стоит вернее формулировать вопросы! Продолжим?

– Мириам хотела забрать этого ребенка.

– Потомков осталось лишь четверо.

– Имена! – отрывисто потребовала Барбара и не выдержала – застонала.

– Да. Если дадите клятву.

– Два имени, и я решаю.

– Берт Райт и Кристина Холдсток, – голос откровенно издевался. Он поймал Барбару на слове.

– Мне потребуется…

– Вам потребуется выжить, чтобы исполнить клятву, поэтому прекращайте этот салонный диспут и требуйте уже наконец.

– Я готова исполнить деяние в вашу честь, в чем присягаю и клянусь в присутствии лица первой крови.

– Два других имени: Саймон Глотвик и Барбара Бёрн.

– Вы солгали?!

– Отнюдь! – торжество горело в голосе настолько сильно, что казалось, разгоняло полумрак в комнате. Шея Барбары раздулась, жилы грозили вот-вот лопнуть. Но ее воля продолжала натягивать Кристину, как лук, заставляя выгибаться все сильнее и душить, душить смерть все сильней. – Семя двух родов проросло самым причудливым образом. Даже вам не под силу провидеть такое. Вот мой приказ: отправляйтесь к моему брату и разыщите то, во что он вырос. Как и суждено, Кристина станет невестой, но не ему, а мне.

Буря плоти

Гарольд пришел в себя, когда тварь принялась сдирать с него одежду.

Тело, окоченевшее до полного бесчувствия, наполовину лежало в воде. Нижнюю часть словно ампутировали. Темнота, окружавшая Гарольда, полнилась звуками. Тут и там пробивали сумрак твердые, будто отлитые из стекла, лучи лунного света. Тварь щелкала и скрежетала, ее руки находились в постоянном движении, вспенивали воду и поворачивали Гарольда, как грудного младенца во время пеленания.