Осень Средневековья. Homo ludens. Эссе (сборник)

²² Уже Фруассару присуще совершенно ренессансное представление о рыцарском долге. См.: ed. Luce et Raynaud, I, 3, 4; IV, 112. У Шастеллена читаем: «Honneur semont toute noble nature, / D’aimer tout ce qui noble est en son estre» [«Кто благороден, честь того влечет / Стремить любовь к тому, что благородно»]. Le Dit de Vérité, Œuvres, VI, 221.

²³ D. Schäfer, Weltgeschichte der Neuzeit, I (I Auflage, 1907), S. 7.

²⁴ Historische Zeitschrift, 105, 1910, 456. Потребность установить связь между современной немецкой культурой, принадлежность к которой воспринимается как реальность, и древнегерманским прошлым не исчерпывается сферой монументального искусства и национальной поэзии. Вот некоторые примеры. В строго специальной научной работе: L. Schmidt, Geschichte der deutschen Stämme bis zum Ausgange der Völkerwanderung – ненемецкого читателя поражает, до какой степени автор, повествуя о деяниях Арминия (II, 2, 1913, 105 ff.), демонстрирует национальные чувства новейшей формации. Арминий – это «einer der größten Helden unserer Nation» [«один из величайших героев нашей нации»], которому навеки должна быть благодарна Германия; «die erste entschiedene Verkörperung des nationalen Gedankes» [«первое несомненное воплощение национальной идеи»], тот, кому присуща «angeborene Genialität» [«врожденная гениальность»], «die Lichtgestalt des Cheruskerfürsten» [«светлый образ князя херусков»]. На римлян и херусков здесь распространяются современные представления: «Freilich war der Sieg nicht in offener Feldschlacht, sondern durch einer hinterlistigen Überfall gewonnen worden. Aber die Deutschen hatten den Römern doch nur mit gleicher Münze gezahlt, die selbst mit Treulosigkeit und Bruch des Völkerrechtes ihnen vorangegangen waren» [«Победа, правда, была одержана не в открытом сражении на поле битвы, но вследствие коварного нападения. Однако при этом немцы всего лишь отплатили той же монетой римлянам, каковые, следовательно, предшествовали немцам в вероломстве и нарушении международного права»], p. 116.

Лампрехт, Der Kaiser, 1913, выделяет – в сущности, поверхностные – совпадения между высокой культурой народа и его «Urzeit» [доисторическим временем], в том числе между демократическими склонностями XX в. и древнегерманским прошлым, – р. 7. Так, он отмечает у Вильгельма II внушительные «Reste einer urzeitlichen Veranlagung» [«следы склонностей, свойственных далекому прошлому»], которые проявляются, среди прочего, в его «Ahnenkult» [«культе предков»], его религиозных воззрениях и понятиях о верности подданных, – р. 6, 40, 42, 47.