Осень в Сокольниках

— Если с моим руководством договоритесь.

— Договорюсь.

— Тогда я вам эти бумаги занесу.

Слава Голубев свернул в переулок и опять увидел темно-синие «жигули», стоящие у церкви.

Гена заметил его и открыл дверь.

В салоне они закурили.

— Поедем, — сказал Гена. — Что брать, я скажу тебе у дома. А пока переоденься. На заднем сиденье кожаная куртка и кепка.

— Гена!

— Молчи, дурак, сделаем дело — всю жизнь нужды знать не будем.

Кафтанов шел по коридору управления, рассеянно здороваясь с сотрудниками. У одной из дверей он остановился, задумался, постоял немного и отворил ее.

Кафтанов оглядел маленький кабинет и спросил:

— Где Летушев?

— На территории.

— Хорошо. Садись, Борис. Есть разговор.

Логунов сел. Кафтанов расположился за столом напротив.

— С сегодняшнего дня ты бросаешь все дела и займешься проверкой вот этих документов.

— Что это, товарищ полковник?

— Попытка скомпрометировать Корнеева. Ты, Логунов, понимаешь, кому и зачем это выгодно? Не скрою: начав это дело, ты можешь нажить себе могущественных врагов. Но на чаше весов доброе имя твоего товарища. Следовательно, доброе имя всех нас.

Логунов взял папку.

— Я постараюсь, Андрей Петрович.

Коляска в лифт не влезла. Это была роскошная детская коляска. Нечто среднее между ракетой и автомобилем марки «Крайслер». И как Николай ни старался, он не мог ее всунуть в лифт. Поэтому и пришлось аккуратно спускать вниз по лестнице.

— Осторожнее! — раздавался голос невидимой тещи.

Коляска, солидно поскрипывая рессорами, спускалась вниз по ступенькам.

На четвертом этаже хлопнула дверь квартиры Звонкова.

Николай сверху увидел джинсовую кепку и знакомую кожаную желтую куртку.

— Женя! — крикнул он. — Женя!

Но Звонков, словно не слыша его, опрометью бросился вниз по лестнице.

Машина Тохадзе остановилась в Козицком переулке.

— Подожди здесь, — сказал он Гене и вынул из портфеля плотный сверток.

— Бабки? — спросил Гена.

— Угу.

— Старичку?

— Угу.

— Много здесь?

— Ничего, дорогой, дело этого стоит. — С этими словами Тохадзе вышел из машины.

Звонков попрощался со Львом Мироновичем у входа в институт.

На улице уже горели фонари, и поэтому осенний вечер казался чуть лиловатым.

Женя задернул молнию куртки, закурил сигарету и медленно, не торопясь, пошел по улице.

Московский вечер обтекал его, даря на секунду лица, глаза, улыбки.

Он шел задумавшись и не заметил, как толпа вынесла ему навстречу спешащую девушку, и она ударилась о его плечо.

— Ой! — вскрикнула прохожая и упала.

Женя наклонился, схватил ее за руку, начал поднимать.

— Очень мило, — сказала незнакомка, — очень.

И стала собирать какие-то женские мелочи, разлетевшиеся по асфальту из ее сумки.

Звонков поднял какие-то маленькие коробочки, суетливо протянул девушке.

Она взяла их и засмеялась.

Только теперь Женя посмотрел на нее и увидел, что она очень хороша.

— Ну что же вы, может, руку подадите, встать поможете?

Женя протянул руку, девушка поднялась и поморщилась.

— Ушиблись? — спросил Женя.

— Немного.

— Я сейчас машину поймаю.

— Не надо, вы только проводите меня. У вас есть время?

— Конечно, конечно. — Звонков взял девушку под руку.

— Лучше я.

Она по-хозяйски просунула руку, оперлась на его локоть.

— Кстати, меня зовут Лена.

— А меня Женя.

— Вот и прекрасно. Пойдемте, Женя, потихонечку к дому.

Это была странная прогулка. Женя и не заметил, как они оказались на Чистых прудах. Стало уже совсем темно.

По-осеннему желтели фонари над головой, и свет лежал на аллеях, словно опавшая листва.

О чем они говорили? Да разве мог он запомнить? Его кружили вечер и осень, Ленино лицо. Оно приближалось и становилось мучительно прекрасным, а потом удалялось куда-то в осеннюю темноту.

Они ушли с прудов, свернули на улицу Чаплыгина.

Она была пустынной в вечернее время. Они шли медленно, оттягивая час расставания.

Вылетел из-за угла свет фар. Осветил их. Остановилась машина.

Лена закрыла ладонью глаза.

— Может, вас подвезти? — С этими словами из машины вылез Толик.

— Ты как здесь очутился? — удивленно спросил Женя.

— Секрет. Так подвезти?

— Спасибо, не надо. — Женя улыбнулся.

— Ну как хочешь, тебе жить. — Толик внимательно посмотрел на Лену, захлопнул дверцу и уехал.

— Это ваш друг? — спросила Лена.

— Да.

— У него хорошая машина.

— Неплохая, только поршни постукивают.

— А вы автомеханик?

— Что-то вроде.

— Из автосервиса? — с уважением спросила Лена.

— Нет, я инженер, работаю в лаборатории по изучению автомобильных двигателей.

— А-а…

Женя не уловил интонации. Но в голосе Лены послышалось явное разочарование.

Они шли по тихой улице. Их плечи касались друг друга. Только улица совсем не длинная да удивительно короток осенний вечер.

— Когда я тебя увижу? — спросил Женя.

Они стояли у освещенного подъезда.

— Завтра.

— Где?

— У кинотеатра «Новороссийск», там есть площадка.

— Это у входа?

— Да.

— Во сколько?

— А во сколько ты можешь?

— В любое время.

— Тогда давай в три.

Лена взяла Женю за отвороты куртки, притянула к себе и поцеловала.

Женя стоял и смотрел, как она входит в подъезд, как набирает код, как поднимается к лифту.

Вот она повернулась, помахала рукой.

Хлопнула дверь лифта.

Звонков закурил и пошел в сторону бульваров.