Осеннее равноденствие

В квартире отца Виктор то и дело заставал юных любовниц, но быстро усвоил, что Рыжков-старший не воспринимает их всерьез. Его сын считал, что полноценную семью они все равно не заменят, и еще на что-то надеялся… пока не появилась Анфиса.

– Я заходил к нему далеко не каждый день… вообще не часто. Я даже не знаю, когда она нарисовалась! Но когда я пришел в тот день, она уже чувствовала себя хозяйкой. Она велела мне валить, представляете? А потом еще и в драку полезла!

– Побила тебя? – удивился Гарик.

– Вы находите это смешным?!

– Ну… чуть-чуть. Она же в одной весовой категории разве что с цыплятами!

– Она бешеная! – отрезал Рыжков-младший. – Все вокруг думают, что она такая бедненькая и несчастная… А это просто бешеное животное! Если кто ей возражает, она бросается на человека без сомнений и жалости. И она намного сильнее, чем кажется! Она мне чуть все кости не переломала тогда!

Гарик невольно вспомнил то кровавое месиво, которое осталось от старшего из Викторов.

– Это еще не худшее, на что она способна, – заметил он.

– Мне и такого не надо! Я после того столкновения думал в полицию заявление нести… Но приехал отец, отговорил меня…

– Денег заплатил, – подсказал Гарик.

– Да! – с вызовом посмотрел на него Виктор. – И что с того? Мне нужно было оплатить лечение!

– И сколько стоило лечение синяков?

– Это не важно, тут дело принципа! Хотя не понимаю, как можно защищать такое существо…

– Ну, он защищал свою бесноватую сексюшку, ты взял деньги у родного отца, бросив его наедине с угрозой… Генетика у вас так себе.

– Я его не бросал! Я пытался объяснить ему, кто она такая на самом деле… Да и знал он все: он же эту бродяжку на улице подобрал, в помойке какой-то! Но очень уж он ее любил и все прощал. А я прощать не буду! Как только ее поймают, я добьюсь справедливости!

В этом Гарик как раз сомневался, однако доказывать что-либо этому тюфяку попросту ленился. Да и не важно, что будет думать о себе и мире последний из Викторов Рыжковых. Куда большее значение для профайлера имело расследование: он пытался понять, могла ли юная Анфиса быть тем самым маньяком, которого они искали.

С одной стороны – нет. Даже если у нее есть определенные психические отклонения, ее сила все равно ограничена возможностями ее тела. К тому же Анфисе не хватает ума и банальной житейской мудрости, не хватает выдержки, она легко срывается – но и попадается тоже легко.

А с другой стороны… Убить человека способен далеко не каждый, убивать снова и снова – единицы. К счастью. Судя по тому, что рассказывали об Анфисе, она как раз способна. Причину смерти тех людей установить так и не удалось, возможно, их убийство не требовало большой физической силы.

Но если Анфиса действительно причастна к этому, она все равно не самостоятельная хищница, а инструмент в руках кого-то куда более мудрого и хитрого. Теперь, когда орудие так заметно сломалось, его владелец будет вынужден озадачиться новым планом…

А убивать все равно не перестанет.

* * *

Профайлер часто вынужден путешествовать по серой зоне. У него нет права надеть на подозреваемого наручники, зачитать права, начать официальный допрос. Порой нет даже оснований пригласить для такого полицию, потому что нет и доказательств, имеющих хоть какой-то вес перед законом. Поэтому профайлеру приходится работать с намеками, полутонами, двояким толкованием случайно брошенных слов… иногда – провоцировать. И это трудно, и дать такому однозначную моральную оценку порой тяжело.

Но это необходимо, чтобы спасти очень много жизней.

Николай Форсов давно уже не оказывался в таком положении. Раньше – да, рисковал, подставлялся даже, приманивал преступников собственной жизнью. Но потом жизнь эта будто стала на паузу или на замедленное воспроизведение. Он, ограниченный возможностями собственного тела, был вынужден действовать чужими руками, видеть чужими глазами, полагаться на чужие выводы. Он давно хотел вернуться в большую игру и только потом обнаружил, что по некоторым ее аспектам он не скучал.

Нельзя сказать, что он полностью восстановился после операции и стал прежним собой, таким, как в юности. Но он чувствовал, что возвращает себя, и уже это было много. Отступать он не собирался, даже если вызов, с которым он столкнулся, оказался куда сложнее, чем предполагал Николай.

Главным недостатком он считал даже не риск, а то, что сейчас он не мог помочь своим ученикам так, как следовало бы. Он успокаивал себя тем, что они вряд ли связались с таким уж опасным делом, справятся сами… Теперь от спасительной иллюзии пришлось отказаться, потому что Матвей по видеочату рассказал ему все, что случилось в загородном отеле.

На первый взгляд казалось, что профайлеры допустили ошибку – слишком неуклюже следили, рано раскрыли себя перед психологом, вот и спровоцировали нападение. Однако этому взгляду не поверил ни Форсов, ни его ученик.

– Нападение спланировали заранее, до того, как она пошла на прием к психологу, – сказал Матвей.