Осеннее таинство

Фульк убрал руку с его плеча и бесшумно присел рядом. Под его весом бревно просело, так что Вилли слегка подпрыгнул. Для невысокого роста Фульк был излишне полноват, но при этом на удивление ловок. Его бежевый суконный жакет без воротника и брюки того же цвета казалось вот-вот разойдутся по швам. В руках он держал длинный охотничий лук, а за спиной болтались колчан со стрелами и сумка для припасов.

– Утро только задалось, а ты за ужин беспокоишься, – прошептал Вилли.

– Утро не утро, а об ужине загодя думай.

– Может и так, – грустно согласился Вилли. Разговоры о еде напомнили ему, что он и сам еще не завтракал.

– Ты чего, чума, тут бродишь? – не унимался Фульк, – на опушку теперь ступай, не беспокой зверя. Благо лес подсырел, и ветки не сильно трещат.

– Знал бы, где она опушка, сразу б туда и пошел. Скажи лучше, как до Муари добраться, до дома Густава. Знаешь, может, такого?

– А то ж не знать, знаю. Ты никак тоже знахарь? Такой же чудной.

– Знахарь, – кивнул Вилли, – за грибами прогуляться вышел. Потом из них зелье целебное сварю или настойку какую.

– Чума лесная, – удивился Фульк, – какие же тут грибы, одни поганки кругом. Ты бы лучше в низинку шел, где пеньки сосновые с вешенками. Хотя… обожди пока, а то зверя спугнешь.

– Так, где говоришь зверь твой? – спросил Вилли и осторожно поднялся.

Фульк поднялся следом и пальцем указал вперед:

– Вон там смотри. В траве, у подлеска.

– Нету там никого, – ответил Вилли, вглядываясь вдаль, – учуял нас, да сбежал.

– Лучше гляди, притаился он. Чуть заметным стал.

– А ведь точно сидит чего-то, ну у тебя и глаз, – восхитился Вилли, – заяц?

– Он самый, – вдруг засиял Фульк, выражая на лице одновременно ностальгию и радость, – Вот вы, знахари, всё в лесах живете или рядышком где. Травками питаетесь. А в лесу-то меж тем всякую пищу найти можно, а заяц среди того – главное сокровище. К осени он мяском хорошенько обрастает, а оно у него такое, – мечтательно принюхался он, – нежнее женской ласки. Ты его разделай для начала, затем нарежь полосочкой и на сковородку. Поперчи, посоли, морковки туда же чуток, про чеснок забыть, не вздумай. А как закипит, зашипит, заливаешь настоечкой уксусной или вином сухим, а после тушишь не больше часа. Запомнил? Сверху лучка молодого брось. Чуть укропа – лишним не будет. Только не мелко режь. Зелень она блюдо украшать должна. Хочешь с яблоками его запекай, хочешь суп вари. А пироги? Да пусть меня лешак на части разорвет, если пироги с зайчатиной не лучшее лакомство на свете…

Фульк, казалось, мог продолжать вечно, но треск и топот за спиной прервал его чувственные мечтания.

– А ну стоять законопреступники! – послышался женский голос, тоненький, но волевой и громкий.

* * *

– Ты чего натворил? – прошептал Вилли, глядя как трое коренастых парней заодно с молоденькой девушкой выстроились перед ним полукругом. С виду они были – одного не отличишь от другого: вязаные зеленые шапки, черные сапоги, брюки и тесные мундиры в цвет осеннего леса, так сливались с окружением, что спрячься они в кустах, никто бы и не заметил. Мундиры украшали погоны со знаками отличия, а из-за плеч грозно выглядывали ружейные стволы.

Фульк засуетился.

– Лесники, крапивы им в зад, и Тува с ними, дурья баба, – простонал он, нервно поглядывая на зайца, – без ужина меня хотят оставить.

Вилли не нашел в Туве ничего дурного, напротив, подумал, что девушка с таким милым, похожим на лесную белочку личиком и длинными русыми волосами, никак не может быть дурной, даже сейчас, когда в ее голубых глазах горел огонь.

Вилли еще раз пристально оглядел Туву, и ему показалось, будто он раньше где-то видел это прелестное личико.

– Фульк! – криво улыбнулась она, – опять явился? Все разнообразие ищешь? Не хватает тебе жёнушкиного супа горохового, или не по той рецептуре она кашу варит? Ходишь в лес как в мясную лавку!

Вилли невольно рассмеялся, восхищенный ее колкими речами.

– А ты еще кто такой? – прорычала она.

– Знахарь это. Не местный он, – ответил за него Фульк.

– Ах, знахарь, ну это многое меняет, – сладко промурлыкала Тува, – и что тут смешного, знахарь? Расскажи-ка нам, вместе посмеемся. Ребята, вы же не против посмеяться?

– Нет, мы не против, – хором пробасили лесники.

– Это вы с горохом хорошо придумали, – кротко ответил Вилли.

– Я еще и не такое придумаю! – опять взорвалась Тува, – в конец распустились злодеи-законопреступники! Лес кострами душите, охотитесь, когда вздумается и никакого уважения к природе, не говоря уже о Лесном Патруле. Поверь, скоро ты надолго забудешь не только как смеяться, но и не сможешь выдавить из себя даже легкую ухмылочку!

Вилли, хоть и был на голову выше Тувы, все же отступил на шаг назад под напором ее гнева.

– Все ребята, забирайте обоих. В управу поведем! – приказала она.

Вилли встрепенулся, предчувствуя беду.

– Да как же так! – воскликнул он, – заяц для меня, что брат родной, не стал бы я его обижать! А в лес за грибами зашел. Это же законом не возбраняется? Зачем в управу?