Осенняя молния

(«

D

é

g

é

n

é

ration

», переведено с оригинала

Myl

è

ne

Farmer

©)

ДЕВЯТНАДЦАТЬ

У Ольги слезились глаза – она уже третий час просматривала записи с камер, которые (не без звонка из полиции) предоставила ей служба безопасности. В воскресенье школа была заперта, в субботу работали только факультативы, для которых открывали лишь один коридор, ведущий вправо от поста охраны. В пятничном столпотворении Ольга не сумела вычислить никого из взрослых, кто бы мог войти и нарисовать зловещий (а может быть, ничего не значащий) крестик на двери её кабинета. Но вот началось раннее утро понедельника. В школьный холл принялись слетаться первые ласточки. А это кто? Явно не учащийся, но и не педагог. И не технический сотрудник. Довольно высокий, вроде бы черноволосый…

Точилова загодя распечатала фото Саши Бондарева – молодой человек выложил его в «Фейсбуке», предлагая какую-то сомнительную субаренду складских площадей. Спустившись в холл, показала сидевшему за столом охраннику. Тот долго изучал фото, но заявил, что такого человека в школе вроде бы не видел. Когда Ольга продемонстрировала ему фрагмент видеозаписи, тот попытался вспомнить и сказал, что какой-то мужчина действительно отирался в холле, но он был совершенно не похож на парня с распечатки – это уж точно.

Решив, что Саша на маньяка-убийцу не тянет, Ольга покинула кабинет службы безопасности и отправилась домой. Возле своего подъезда увидела знакомую из соседнего – Симу Сафонову. Подумала – а чем чёрт не шутит? – и показала ей фото Саши. Женщина внимательно его изучила и, вернув распечатку, заявила с уверенностью:

– Толкался он возле вашего подъезда в воскресенье. Я видела, как он выходил. Не первый раз его тут вижу.

Ольга подумала, что от преследований Саши она ещё не окончательно отделалась. Стало противно и даже немного страшно. А что она, в сущности, знает о серийных убийцах? В обычной жизни они ведь вполне могут быть добродушными, но также и нахальными, и при этом любить собак – почему бы нет? Послушать бы его мысли… Но как? Предложить ему встретиться? Что-то совсем не хочется. Попробовать выловить случайно? Где-нибудь на почте? Он ведь там ошивается, говорит, родственница работает… Тоже не вариант, может, он туда заходит раз в несколько дней.

Тем не менее Ольга решила зайти на почту, пока отделение связи не закрылось. У стойки – редкий случай! – не было ни одного клиента, знакомый «почтмейстер» скучал, склонившись над бумагами. Но когда Ольга подошла, он встрепенулся, узнав посетительницу. Точилова посмотрела ему в лицо и поразилась: она ни разу прежде не замечала, что у него такие неприятные глаза: узкие зрачки на фоне чуть розоватой радужной оболочки, прямо как гнойники – странное сравнение напросилось само собой. И эти глазки бегали, словно мужчина за стойкой был не в ладах с совестью.

«Наверняка потрошит чужие посылки, да и мои вскрывал тоже», – с уверенностью подумала Ольга. И обратилась к нему:

– Не подскажете, сегодня Бондарева работает?

– Бондарева? – переспросил «почтмейстер». Глаза у него перестали бегать. – Я не знаю такой сотрудницы.

– Ну как же… Она родственница этого человека… Александра Бондарева.

– Вообще без понятия, – молодой мужчина широко улыбнулся, и от этой улыбки странные глаза стали выглядеть гораздо приятнее. Видимо, ответил он честно. – А кто это?

– Может, знаете? Он занимается перепродажей гаражей.

Глаза опять превратились в гнойники.

– Извините, я не знаю, о ком вы.

Реплика прозвучала более чем сухо, и Ольге ничего не оставалось делать, как ретироваться. Она извинилась за непреднамеренную ошибку и направилась к выходу, почти физически ощущая, как глаза «почтмейстера» буравят её спину.

Выйдя на улицу, Точилова набрала номер Светы.

– Да, Оля, – послышался голос.

– Света, у меня есть одно подозрение. Даже не то чтобы подозрение, просто небольшая идея, которую было бы неплохо проверить.

– Идея, говоришь? Это хорошо. А что именно нужно проверить?

– Видишь ли, я не знаю, как это сделать. Может быть, нам есть смысл встретиться?

– Конечно. Дело терпит до завтра? Я сегодня сильно занята.

– Думаю, терпит.

– Тогда на нашем месте. Завтра во второй половине дня.

– Созвонимся заранее, да?

– Обязательно… Оля?

– Да?

– Всё в порядке?

– В порядке, Света. В полном. Всё хорошо.

* * *

– Оль, а как её зовут, если не секрет?

– Это имеет значение?

– Имя в целом – нет, но вот скажи: есть ли в нём звук «ль»?

– Нет… А что это может значить? Я помню, как-то ты уже упоминала о таком.

– Я забыла название… Когда изучают, как определённый набор звуков в имени влияет на характер человека и его отношения…

– Ты говоришь про фоносемантику имён?

– Да, её самую… Ключевой звук в твоем имени – «ль». В моём, кстати, тоже… Это самый женственный, эротичный и сексуальный звук. Мягкое, влажное скольжение.

Ольга почувствовала, что краска заливает ей лицо. Лена продолжала: