Осенний детектив

Она не сразу услышала, как сзади скрипнула половица. А когда поняла, что в комнате не одна, было уже слишком поздно.

* * *

Черт возьми, думал Алексей, подходя к дому, как же это готовят? Если сварить морковку, то может получиться недурной суп. Или не варить ее, а съесть прямо так? В конце концов, повар из него никакой, скажем прямо.

Он вошел в дом, захлопнул дверь, и тут до его слуха долетел тихий всхлип, от которого у Алексея кровь застыла в жилах. Он замер на месте, одной рукой придерживая купленные продукты – какие-то овощи, самые дешевые мясные обрезки, – а другой полез в карман, ища оружие. Но револьвера в кармане не оказалось.

– Кто здесь? – спросил Алексей.

Ответом был тот же сдавленный всхлип. Дорогин неловко поставил еду на стол, нащупал лампу и зажег ее. А когда зажег, едва не уронил.

На полу, в луже крови, корчилась Лилиан. Она не могла говорить, но по подергиванию ее век Алексей видел, что она еще жива. Он бросился к ней, поставил лампу на пол, стал щупать пульс…

– Лилиан! Ты… Что же это?! Боже мой! Я сейчас, сейчас…

Он вскочил на ноги. Врача, любого, и как можно скорее! Но тут дверь сама собой с тихим скрипом растворилась. Алексей отпрянул.

– Вы… Вы! Как хорошо! Тут у меня несчастье… С Лилиан что-то произошло, я не знаю, что…

Он осекся. В руке вошедший держал окровавленный нож.

– Добрый вечер, Алексей Егорович, – промолвил Стивен Джонсон с отменной вежливостью.

В его голосе не было даже намека на акцент, более того, говорил и держался он с пугающей уверенностью. Какие-то бессвязные обрывки мыслей пронеслись в мозгу у революционера, пока Стивен наступал на него, держа нож в руке. «Он не англичанин! Он не англичанин… Права была Фима, это провокация! Он хочет поссорить нас с товарищами, он убил Тадеуша, чтобы натравить на нас кружок Парамонова…»

– Это вы? – прошептал Алексей, не сводя взгляда с убийцы.

– Я, – очень спокойно ответил тот, кого он знал под именем Стивена. – Понимаю ваши чувства, но не волнуйтесь. Долго в любом случае это не продлится.

Было очевидно, что он говорит о Лилиан. Но у Дорогина в голове не укладывалось, как можно вот так говорить о Лилиан… Словно она была подопытным животным или чем-то еще хуже…

– Я не понимаю… – пробормотал Алексей. – Вы… вы убили их? Всех?

– Да.

С Барклаем, спокойно объяснил Стивен, ему не повезло: в тот день был сильный туман, и он видел только человека в пальто Дорогина. С Тадеушем вышло проще: он зарезал его вот этим ножом, как только представилась возможность. А Фима… Он просто пробрался в комнату и подмешал в один из ее порошков яд. После этого оставалось только терпеливо ждать…

– Провокатор… – пробормотал Дорогин. – Палач! Но она? – он кивнул на Лилиан, которая едва дышала. – Ее за что?!

Стивен усмехнулся.

– Я хотел посмотреть на ваше лицо, – сказал он. – Когда человек, которого вы любили, будет умирать на ваших глазах. Нет, если бы она не пришла, я бы ее не тронул. Но она пришла.

– Вы сумасшедший, – прошептал Дорогин.

– Нет, – очень просто ответил Стивен и бросил нож на пол между ними. – Узнаете?

Это был обыкновенный нож с очень острым лезвием. Дорогин всмотрелся, не понимая.

– Странно, что вам пришла в голову фантазия называть меня Степой, – меж тем продолжал странный убийца. – Ведь меня и в самом деле зовут Степан. Степан Иванов… А фамилию мне дали по имени отца.

– Почему вы считаете, что мне это должно быть интересно?! – в бешенстве спросил Алексей. Стивен вскинул на него глаза.

– Потому что моего отца звали Иван Степанович. Генерал Иван Степанович Саблин. И вы… – он оскалился, – вы зарезали его, вы… этим самым ножом… у меня на глазах!

Алексей смотрел, не понимая… И вновь на него обрушилось воспоминание о том дне, о генерале, упавшем на Михайловской площади, и голосящей торговке, ставшей свидетельницей… И гимназисте в сопровождении дамы… Он поглядел в глаза Стивену. Так вот кто был тот мальчик в веснушках, с пристальным взглядом…

– Так вы – сын…

– Да. Незаконный, конечно… Моя мать была англичанкой, гувернанткой у его дочерей. Но это ничего не значило… Он очень любил нас… меня… Мать пережила его всего на два года. Она так и не оправилась от того ужаса… А я выжил. Чтобы отомстить. И я все-все узнал о тех, кто его убил. Эта страхолюдная баба придумала весь план, Ковалевский ждал на козлах, а вы… Ну, вас я бы никогда не забыл. Даже если бы захотел.

– Послушайте… – прошептал Алексей. – Это была жертва во имя революции… Наше будущее…

Все это были жалкие слова, и он и сам понимал это. Степан вздохнул и вытащил из кармана револьвер, в котором Алексей признал свое оружие.

– Вы очень кстати оставили его дома, благодарю… Получится даже интереснее: из ревности зарезал любовницу и застрелился сам, – Степан усмехнулся. – Знаете, я всю жизнь мечтал об этой минуте. Мысль, что вы и ваши товарищи ходите по одной планете со мной, была для меня невыносима.

– Бросьте оружие! – прозвенел от двери женский голос.

Алексей обернулся. На пороге стояла баронесса Корф, и в руке у нее тоже был револьвер. Над плечом Амалии виднелось перекошенное от ужаса лицо Илларионова. Трясущимися руками он поправил очки.