Осенний любовник

Сдерживая дыхание, крадучись, Элисса спускалась по лестнице. Она молила Бога, чтобы Хантер, целый день объезжавший лошадей и сильно уставший, не проснулся.

А если вдруг и проснулся, то принял бы поскрипывание ступенек за стоны бревен дома, пропитавшихся влагой тумана.

Элиссу бросало то в жар, то в холод, стоило только вспомнить их стычку в загоне, когда он растоптал ее гордость.

«Не думай о Хантере и о рабочих, которые смеются над тобой. Главное – дела на Лэддер-Эс продвигаются. Все остальное – ерунда».

Элиссе менее всего хотелось столкнуться лицом к лицу с Хантером. Она пока не знала, как лучше: не обращать внимания или, прицелившись в него из дробовика, заставить попотеть.

Последняя мысль очень привлекала.

«Не думай о Хантере».

И только закрыв за собой кухонную дверь, девушка расслабилась и облегченно вздохнула. Она удрала от сторожевого пса! Он не слышал, он не проснулся!

Элисса торопливо перебежала через двор, к сараю. На небе, очень низко, висела большая луна цвета спелой тыквы и несколько облачков – остатки вчерашней грозы. Несмотря на свои размеры, луна светила слабо, и достигавший земли свет поглощался туманом, низко устлавшим землю, заполнившим каждую выбоинку, каждую щель.

Что-то холодное ткнулось в пальцы Элиссы, она вздрогнула от неожиданности и посмотрела вниз.

Виксен, подняв голову, смотрела на нее, с надеждой размахивая хвостом.

– Нет, – прошептала Элисса. – Иди обратно и сторожи сарай.

Собака вскинула морду, постояла в нерешительности и убежала к сараю.

Элисса глянула в сторону барака. Он скрывался в тумане, стелющемся по земле рваными лентами, точно серебристое пламя трепетало на слабом ветру. В бараке света не было. Значит, она встала раньше Джимпа.

Элисса быстро пошла к сараю, оседлала Леопарда. Сегодня она надела черный костюм для верховой езды, а поверх него – спецовку, в которой обычно работали скотоводы. Вокруг головы завязала черный шарф. Она стала неразличима среди клоков тумана, а в самом тумане ее просто невозможно заметить. Легким движением руки Элисса направила Леонарда в сторону Уинд-Гэп.

Никогда еще она не ехала так долго до ранчо Билла. Под покровом тумана Элисса надеялась проскочить не замеченной никем, интересно, сторожат ли Калпепперы дорогу на Уинд-Гэп?

Как она и рассчитала, после Уинд-Гэп туман стал гораздо плотнее. Но опыт подсказывал – он долго не продержится и до рассвета рассеется. Но к тому времени Элисса надеялась вернуться домой.

Вместе с Биллом Морлендом.

Элисса боялась, что может произойти, если вдруг Хантер встретит Билла с ружьем.

«Угонщик скота. Конокрад. Калпепперовский сукин сын».

Элисса вздрогнула, вспомнив взгляд Хантера. Он целился в Эба Калпеппера несколько дней назад.

Ненависть.

Элисса боялась, что Хантер застрелит Билла, как только увидит. Так же, как может застрелить четвероногого хищника, преследующего корову.

"Я не могу допустить этого лишь из-за того, что Билл и пальцем не шевельнул, чтобы мне помочь. Но это вовсе не значит, что он заслуживает смерти.

Он был так добр ко мне все эти годы до моей поездки в Англию".

Полная решимости, Элисса направляла Леопарда в тающей темноте. Если Калпепперы и охраняли подступы к ранчо Билла, они не подняли крика, когда Леопард, как тень, подходил все ближе.

Элисса напряженно всматривалась вперед, отыскивая хоть какие-то признаки света. Ничего. Она слезла с Леопарда, привязала коня к кустам и очень осторожно подкралась поближе к дому.

В десяти шагах от стены рос густой кустарник. Почти на четвереньках, зарывшись в зеленые ветви, Элисса старалась слиться с ними, как учил ее Билл на охоте.

Элисса облизала губы, вытянула трубочкой и тихо свистнула. Чистая мелодичная трель, похожая на соловьиную, огласила уходящую ночь. Билл научил Элиссу свистеть еще в детстве, когда была жива мать и в доме звенел ее серебристый смех.

Но свет в доме не зажегся в ответ на призыв Элиссы. Никто ее не окликнул.

Она нервно взглянула на небо. Звезды погасли, и слабый розоватый свет появился на востоке. Она еще раз свистнула.

Снова ничего.

«Может, Билл так напился, что спит без задних ног?»

Облизав пересохшие губы, Элисса снова свистнула, и соловьиная трель полилась в хижину.

В окнах по-прежнему темно.

Розовые цветы зари расцвели на востоке. Вот-вот наступит утро, а вместе с ним ясный, опасный для Элиссы свет.

Элисса ждала.

Все ждала.

И когда она хотела отказаться от своей бесполезной затеи, дверь внезапно скрипнула и открылась. На порог вышел человек и сделал несколько шагов.

Билл.

Элисса с облегчением вздохнула и во все глаза уставилась на Билла.

Он шел пошатываясь, как с сильного похмелья, или как полуслепой человек. В предрассветной мгле он держался на ногах до странности неуверенно. Качнулся к кустам.

– Сюда, – прошептала Элисса. – Это я.

– Боже мой, Сэсси, – так же тихо ответил Билл. – Я ведь не велел тебе приходить сюда. Отправляйся домой.

Элисса попыталась рассмотреть выражение лица Билла, и то, что увидела в его глазах в свете бледного неба, не успокоило девушку.

Глаза, налитые кровью.

Злость.

И больше всего – страх.