Осенний мост

Ёримаса не продумывал заранее, что он будет делать или что заставит делать ее. Заранее составленное мнение уменьшает силу реальности. Раз рождение сына Мидори предрешено, значит, он может делать все, что пожелает. Что бы он ни сделал, она не пострадает настолько, чтобы потерять способность зачать и родить. Конечно, она может умереть во время родов или сразу после них. Об этом видение не говорило ничего, поскольку это не имело значения. Для Киёри важно лишь одно — заполучить наследника. И осознание собственной свободы и того, что отец зависит от него, отвергнутого сына, принесло Ёримасе ощущение освобождения. Можно придушить ее. Она не умрет — не сможет умереть, — она сможет только страдать. Может, она впадет в кому? Интересно, а может ли женщина, находящаяся без сознания, выносить и родить ребенка? Возможно, ему представится случай это выяснить. Грядущая ночь сулила массу возможностей.

Молодоженам обеспечили некоторое уединение, отведя им отдельное крыло замка «Белые камни». Однако же, если она закричит достаточно громко, ее услышат. Сумеет ли князь Нао сдержаться и не вмешаться, услышав, как его дочь вопит от боли? Сумеет ли удержаться Киёри? Может, князь Нао со своими вассалами кинется спасать Мидори, а отец с его вассалами попытается помешать подобному посягательству на честь клана? Тогда, несомненно, вспыхнет кровавая схватка — схватка между двумя добрыми друзьями, что трагичнее всего. А она обеспечит превосходный исход.

Мидори останется здесь, при семье.

Киёри и Ёримаса — если, конечно, они выживут в этой схватке, — вернутся к себе на юг.

Результатом станет развод.

А затем родится его наследник — во исполнение пророчества, — но на другом конце государства, а вовсе не во владениях, вроде как принадлежащих ему по праву рождения.

И неважно, кто останется жив, а кто умрет: дед и внук навсегда станут чужими друг другу. Их свяжут не кровь и имя, а ненависть и недоверие.

С точки зрения Ёримасы, это была идеальная месть.

Князь Киёри и князь Нао в сопровождении самых приближенных своих вассалов сидели в пиршественном зале, расположившись друг напротив друга. Прислуживали им самураи. Женщин в зале не было вообще. Равно как и не было праздничных лакомств на подносах, стоящих перед каждым мужчиной. Никто не провозглашал тостов. Все пили сакэ в мрачном молчании. Если бы тут вдруг оказался человек, не посвященный в суть событий, он никогда бы не догадался, что присутствует на свадебном пиру.

— Как вы и просили, господин Киёри, я отослал мою жену и ее дам в монастырь Кагеяма, — сказал князь Нао. Поскольку введенный сёгуном закон жестко ограничивал число замков в каждом княжестве, Нао от души поддерживал религиозное рвение. Монастыри, разбросанные по его княжеству, располагались в стратегически выгодных местах, строились так, чтобы в них можно было выдержать серьезную осаду, а проживающие в этих монастырях монахи были куда сильнее и воинственнее, чем можно было бы ожидать. — Необычная просьба: отослать мать со свадебного пира дочери.

Киёри поклонился.

— Я прошу у вас прощения за эту продиктованную необходимостью просьбу, господин Нао. Пожалуйста, примите мою глубочайшую благодарность.

— Вам не следует ни извиняться передо мной, на благодарить меня, — сказал Нао. — Но я не могу не отметить, что и наша встреча проходит весьма необычно. Помимо прочих примечательных деталей — а их весьма немало, — одна просто-таки бросается в глаза. Господин Киёри, почему вы, господин Танако и господин Кудо явились без мечей? И где прочие члены вашей свиты?

— В отведенных им покоях. Я приказал им совершить ритуальное самоубийство, если я не вернусь до рассвета.

Среди людей князя Нао прокатилось потрясенное бормотание. Сам же князь остался спокоен.

— Странный способ отпраздновать свадьбу, — сказал он. — А почему вдруг вы можете не вернуться в свои покои?

— Вы не позволили мне рассказать то, что вам следовало бы знать о Ёримасе, — отозвался Киёри. — Если этой ночью события будут развиваться так, как я того страшусь, потрясение будет воистину велико. — Он умолк ненадолго, потом спросил: — Вы по-прежнему доверяете мне?

— Как и всегда, — ответил Нао.

— Тогда пообещайте мне вот что. Пообещайте, что вы не станете вмешиваться, что бы вы ни услышали, и не позволите своим людям вмешаться. Не входите в покои новобрачных до самого утра. Потом же, если обстоятельства будут того требовать, я заранее дозволяю вам казнить Ёримасу и избавиться от его останков без каких-либо почестей или благословения.

— Что?!

— Прежде, чем вы пойдете туда, вы казните меня, господина Танаку и господина Кудо. Этого недостаточно, но это единственное извинение, которое я могу вам предложить. Чтобы избежать проблем с сёгуном, вы сообщите, что смерти произошли в результате несчастного случая. Я оставил господина Сэйки в Акаоке, поскольку наследнику нужен будет регент, способный обеспечить ему защиту на детские и юношеские годы. Он ждет сообщения о «несчастном случае».

— Господин Киёри…