Осенний разговор

Кормиться лесом не зазорно,

когда тебе он отчий дом,

не стыдно брать у поля зерна,

когда свой горб ты гнул на нем.

Рука дающего, конечно,

не оскудеет никогда.

А все ж, святой ты или грешный?

Дождемся высшего суда.

В домишке окнами на Терек

жил, помню, странный человек:

жену отвез на левый берег,

а сам на правом мыкал век.

Хотя он, кажется, за дело

сослал красавицу жену,

но сердце третий год болело,

и, чувствуя свою вину,

положит палку он, бывало,

и прыгает через нее.

Других молитв тогда не знало

неграмотное мужичье.

И вот за этим-то занятьем

епископ наш застал его.

«На что, – корит нас, – время тратим?

Из палки сделать божество!

Язычество ли, чернокнижье,

приступим, не жалея сил».

Епископ подошел поближе

и, посуровев, приступил:

«Безбожник, ты бывал неправым?»

«Бывал», – безбожник отвечал.

«А деньги брал за переправу?»

И лодочник ответил: «Брал».

«Я не могу, ты видишь, Боже,

не наложить епитимью.

Брать деньги с ближнего негоже,

придется лодку взять твою».

И в лодку сел он вместе с нами

и напоследок так сказал:

«Молись, мой сын, тремя перстами,

вот так». Епископ показал.

Едва отплыли, вдруг: Смотрите!

Там, за кормой… Да что там? Где?

«Забыл! Еще раз покажите!»

Он… он бежал к нам… по воде…

И тут епископ прослезился,

и молвил он, махнув рукой:

«Молись и дальше как молился.

Ты вскормлен мудрою рекой».

«Изогнуло, как подкову, горизонт…»