Читаем Осенний разговор полностью

Как это объяснишь? Ведь стар как мир пейзаж:

Антониев форпост, храм, Конские ворота…

Ну разве что галдит чуть больше нищих сирот,

у торжища сойдясь, да царственнейший Ирод

на стенку лезет. Все, похоже, ждут чего-то.

Раздачи карточек? Спецпропусков на пляж?

О чем там ссорятся под смоквой два зелота?

Жара спадает. Ночь, контрастная, как Вийральт,

de facto отдает прохладу, что in toto

ей удалось скопить – но, впрочем, баш на баш, —

сама забрав тепло у этих тел, от пота

тускнеющих… Талант зарытый будет вырыт:

вон движется звезда – волхвы дойдут в два счета.

А что ж История? Ей выходить в тираж.

<p>«Ну вот мы и вместе, спасибо судьбе…» </p>

Ну вот мы и вместе, спасибо судьбе.

(Я сам по себе, ты сама по себе.)

Постель и расходы одни на двоих.

(Тебе ли до бед моих, столько своих.)

Кругом восторгаются: что за чета!

(Не тот стал, вздыхаешь? Ты тоже не та.)

Мы даже похожи с тобой, говорят.

(Что может быть горше, чем этот разлад?)

Какая любовь! Словно два голубка.

(Дай боже нам выбраться из тупика.)

<p>Aurora borealis</p>

Философия бабочки-однодневки,

о хрупкая стройность ее антиномий,

о эта выверенность баланса

жизни и смерти.

Стоит только выйти на Невский,

сразу становишься невесомей,

словно впервые тяжелый панцирь

скинул. Умерьте

восторг облегченья – вам жить осталось

полчаса, отведенные ночи

одной зарей до прихода новой

(цитирую вольно).

Пусть вас не тревожит страны отсталость,

долг невозвращенный и кто был зодчий

Исаакия – бабочкой в то окно вам

влететь довольно,

чтобы вдруг ощутить свою легкокрылость

и притягательность стосвечовой

лампочки, спрятанной абажуром,

как лепестками

яркий пестик, – и все открылось:

рискни, пожалуй, пыльцой парчовой,

один удар – и крылом ажурным

загасишь пламя.

<p>Воспоминание о холодной зиме</p>

После исключения из Союза писателей Ахматовой было выдано удостоверение, где в графе «профессия» значилось «жилец».

Облезлая железная кровать.

Протертое худое одеяло.

За дверью молча тишина стояла,

других гостей не время зазывать.

Свободна у окна сидеть впотьмах.

Спуститься вниз. Сварить картошку в миске.

Свободна превозмочь животный страх

и отстоять, как все, в очередях,

чтоб услыхать: «Без права переписки».

Жаль, из свободы шубу не сошьешь.

Но можно и в пальто. Пока втерпеж.

Вы только не звоните, и не надо

при людях заговаривать со мной,

и апельсинов или шоколада

вы мне не приносите, как больной.

Я умерла. Воспользовалась правом

определить свой собственный конец.

Поэт на этом свете не жилец.

А впрочем, трудно спорить с домуправом.

<p>Книга Песни Песней Соломона Главы-сонеты</p>
Перейти на страницу:

Похожие книги

Партизан
Партизан

Книги, фильмы и Интернет в настоящее время просто завалены «злобными орками из НКВД» и еще более злобными представителями ГэПэУ, которые без суда и следствия убивают курсантов учебки прямо на глазах у всей учебной роты, в которой готовят будущих минеров. И им за это ничего не бывает! Современные писатели напрочь забывают о той роли, которую сыграли в той войне эти структуры. В том числе для создания на оккупированной территории целых партизанских районов и областей, что в итоге очень помогло Красной армии и в обороне страны, и в ходе наступления на Берлин. Главный герой этой книги – старшина-пограничник и «в подсознании» у него замаскировался спецназовец-афганец, с высшим военным образованием, с разведывательным факультетом Академии Генштаба. Совершенно непростой товарищ, с богатым опытом боевых действий. Другие там особо не нужны, наши родители и сами справились с коричневой чумой. А вот помочь знаниями не мешало бы. Они ведь пришли в армию и в промышленность «от сохи», но превратили ее в ядерную державу. Так что, знакомьтесь: «злобный орк из НКВД» сорвался с цепи в Белоруссии!

Алексей Владимирович Соколов , Виктор Сергеевич Мишин , Комбат Мв Найтов , Комбат Найтов , Константин Георгиевич Калбазов

Фантастика / Детективы / Поэзия / Попаданцы / Боевики