Осенний трон

Маршал проводил королеву в приготовленные для нее покои, соразмеряя свои шаги с ее поступью, но так, чтобы не казалось, будто он вынужден идти медленно из-за ее возраста. Его деликатность согрела душу Алиеноры.

В очаге весело потрескивал огонь, источая благодатное тепло. Чистая салфетка прикрывала блюдо с хлебом, сыром и холодным мясом. На широкой кровати грудой лежали меховые накидки. Когда слуги разошлись по комнате, зажигая свечи и лампы и раскладывая багаж, Алиенора обратилась к Уильяму:

– Как я слышала, со времени нашей последней встречи твое семейство выросло.

– Это так, госпожа, – улыбнулся он. – Моему маленькому тезке весной исполняется два года, а в октябре появился Ричард. У него от короля не только имя, но и рыжие волосы.

Алиенора поздравила Уильяма, но потом вздохнула:

– Ох, сыновья! Надеюсь, ты будешь гордиться ими и они, когда вырастут, не станут причиной твоей бессонницы.

– Я уже не могу спать из-за них, – усмехнулся Уильям.

– Все-таки это не те треволнения, которые доставляют нам взрослые дети. Но пока тебе можно об этом не думать. Я напишу твоей супруге поздравительное письмо и пошлю подарки детям. И мы с тобой еще поговорим.

Уильям поклонился и вышел. Алиенора снова вздохнула. Благодаря приятной беседе со старым другом напряжение оставило ее на пару минут, ей стало легче. Согревшись у огня, она поела хлеба с сыром и выпила кубок вина. Амирия все еще мучилась дурнотой после морского перехода, но Бельбель вполне оправилась, чтобы помочь госпоже переодеться. В багаже королева привезла одно из любимых платьев: из простой красной шерсти, отделанное по линии плеча золотой тесьмой с вышивкой.

Отдохнувшая и посвежевшая, Алиенора велела Амирии ложиться спать, а сама прихватила с собой Бельбель и оруженосца с лампадой и направилась в покои младшего сына.

Поскольку Иоанна в комнате не оказалось, она приготовилась ждать. Под окном стояла шахматная доска с фигурами и скамейка со встроенным ящиком для книг. Крышка скамьи была приподнята, и внутри можно было разглядеть несколько томов, в том числе с застежкой из драгоценных камней. На сундуке лежал свернутый в трубку пергамент, с рядами строчек на внутренней стороне. Зная, что Иоанн не оставил бы на виду ничего важного, Алиенора все же решила взглянуть. Это было письмо от его незаконнорожденного сына Ричарда. Мальчик писал неровным, неуверенным почерком, но с очевидным старанием. Ребенок даже украсил текст картинкой – изображением забавной лошадки в яблоках, которая заставила Алиенору улыбнуться. Ричард сообщал отцу, что он прилежно учится и делает все, что ему велят взрослые. Пока она читала, ее отношение к Иоанну потеплело. По-видимому, он правильно ведет себя с сыном, и в ответ мальчик горячо его любит. Какая жалость, что братская любовь возникает гораздо труднее.

Потом Алиенора уселась и налила себе кубок вина. Из миски с засахаренными фруктами выбрала грушу. Перед этим лакомством она никогда не могла устоять.

Вино было выпито наполовину, когда дверь наконец открылась и вошел Иоанн. Он замер на пороге при виде матери.

– Мама, я не знал, что ты приехала.

– Неужели? – Алиенора изогнула брови. – Какое упущение, что тебе не сообщили.

Сын опустился перед ней на колени, и она поцеловала его и велела подняться. В полумраке выражения его глаз было не разглядеть, но Алиенора заметила, как он насторожился – и с полным на то основанием. Эта встреча была первой с тех пор, как Алиенора готовилась отправиться в Наварру восемнадцать месяцев назад. В его лице больше не оставалось ни намека на былую юношескую мягкость – ее вытеснили мужественные черты. Алиенора сразу ощутила исходящую от него опасность.

– Хочешь, я пошлю за едой? – предложил он.

– Не нужно. Я коротала тут время с вином и сладостями. – Она вернулась на свое место и расправила на коленях складки кроваво-красного платья. – Сядь. – Алиенора указала на стул рядом с собой. – Я хочу поговорить с тобой как мать с сыном. И поскольку ради этого я пересекла бурное зимнее море, тебе надлежит внимательно выслушать меня и ответить на все мои вопросы.

Иоанн постоял в задумчивости, но потом налил себе вина и сел.

– Что ты хочешь сказать, мама? Боюсь, никакие твои слова не смогут изменить моего решения.

– Я понимаю, почему тебя может привлекать предложение, которое сделал тебе Филипп Французский. Это большой соблазн, но ты ошибаешься, если считаешь, будто он делает это из симпатии к тебе. Его намерение – выкопать пропасть между тобой и Ричардом.

Иоанн пожал плечами:

– Ричард уже выкопал эту пропасть. Что я должен был почувствовать, когда он объявил своим наследником не меня, а какого-то жалкого ребенка? Разве не выказал он полное презрение ко мне и моим способностям?

– У твоего брата не было другого выхода из трудного положения, ты это знаешь. Решение было вынужденным. Когда он вернется, то отменит его, но только если ты сам этому не помешаешь. Я не могу позволить тебе пересечь Узкое море и поехать к Филиппу.

Иоанн скривил лицо в злобной гримасе: