Осетинские нартские сказания

- Я уже сказал вам, что не подобает мне сидеть рядом с ними. Но если возьмете вы кадушку без дна, да насыпите в нее золы, то это и будет то, на чем я всегда сижу.

Сделали уаиги так, как он просил. Взяли они кадушку без дна, насыпали в нее золы и залили ее клеем бурамадз. Сырдон, усаживаясь, незаметно накренил кадушку, и так как не было дна в ней, то зола высыпалась, а вместе с ней вытек и волшебный клей. После этого Сырдон и уселся поудобнее на кадушке. Завели тут уаиги разговор с Сырдоном:

- Скажи, как выбирают в ваших местах самую жирную скотину для заклания?

И отвечает им Сырдон:

- В наших краях, когда хотят выбрать скотину пожирнее, проводят рукой по ее загривку. И если загривок мягкий, то, значит, скотина эта жирная и пригодная для заклания.

Выслушали его уаиги и стали ощупывать шеи всем нартам но очереди. Самая толстая шея была у Сослана, и решили уаиги, что он самый жирный из нартов. Сорвали они его с места и разложили на столе, как скотину, предназначенную для заклания. Но только хотели они полоснуть Сослана ножом, как вскочил Сырдон и закричал:

- Эй вы, которые славитесь по всему свету обжорством! Что вы делаете? Видно, правда, что только о своем брюхе заботитесь вы.

Удивились уаиги тому, что Сырдон не приклеился и легко вскочил с места. Переглянулись они, смутились и ответили:

- Ну, конечно, мы заботимся о своем брюхе. А чем же нам еще заниматься?

- То-то и есть. Вы даже толком не узнали, зачем пришли к вам эти люди, и сразу занялись обычным своим делом.

- Так расскажи нам, зачем пришли они, а мы послушаем, - сказали уаиги.

- Вот и послушайте, - сказал Сырдон. - Разгорелся у нартов спор: какое из кузнечных орудий старше других. Вот и прислали нарты к вам самых своих почетных людей, чтобы разрешили вы их спор.

Не утерпел тут старший из уаигов и сказал уверенно:

- Правду скажу, самая старшая в кузнице наковальня.

- Нет, мехи старше, - тут же возразил ему другой. - Не будет мехов, так ты что - ртом что ли будешь дуть? - заносчиво сказал он старшему.

- А щипцы? - перебил его третий, - руками-то, небось, горячего железа не схватишь?

- А если молотка не будет? - свирепо закричал четвертый. - Что ж ты, кулаком будешь ковать раскаленное железо? Молоток, молоток всех старше! - кричал он, стараясь перекричать других уаигов.

И Сырдон тут же поддержал его:

- Вот ты, братец, правильно сказал. И чего они так кричат, если ничего не понимают? А ну-ка, пусть испытают они на себе, кто в кузнице всех старше, - сказал он, увидев молоток в руках этого уаига.

По душе пришлись уаигу слова Сырдона. Тяпнул он молотком одного из своих братьев по голове, и упал тот замертво. Бросились тут уаиги друг на друга и - да будет подобное с недругами твоими! - наносят они друг другу тяжелые раны, хватают все, что попадет им под руку. А если выпадало у кого из них оружие из рук, тому подавал его Сырдон и говорил сочувственно:

- Какой жестокий удар нанес тебе брат твой.

И после таких слов с новой силой вспыхивала драка. Видя, как один за другим издыхают уаиги, свободно вздохнули нарты, и живой свет загорелся в их глазах. Уаиги истребили друг друга.

А Сырдон в это время тоже не мешкал. Вместе с Сосланом черпал он из кипящего котла уаигов горячую воду и лил ее на скамью, на которой сидели нарты, пока не смогли они освободиться. Не легко это им удалось. Целые куски своего мяса оставляли они на скамье. И поэтому, когда сели они на коней своих, то никто из них не мог сидеть прямо, - кривило и корячило их в разные стороны. Издевался над ними Сырдон и говорил:

- У-у, гордые нарты, от чрезмерной гордости своей вы даже на лошадях своих не хотите сидеть, как обыкновенные люди.

Обидно было нартам слушать, как издевается Сырдон над их страданиями. Рассердились они на Сырдона, пригнули к земле высокое дерево и к верхушке его, за усы, привязали Сырдона, а потом отпустили дерево. Висит Сырдон на верхушке дерева и говорит себе:

- Вот теперь я, кажется, попался.

И вдруг видит Сырдон, гонит, посвистывая, пастух балгайского алдара стадо. Идет он, посвистывает, но увидел Сырдона на дереве и даже свистеть перестал.

- Ради бога, скажи, человек, что ты там делаешь? - кричит он снизу Сырдону, задрав голову.

- Позаботься-ка лучше о своей дороге, - ответил ему Сырдон. - Если я скажу тебе, что я здесь делаю, ты попросишься на мое место.

- Клянусь, не буду проситься. Только будь милостив ко мне и расскажи, чем ты там занят.

- Ну, я вижу, от тебя не отвяжешься. С этого дерева видно, как бог молотит на небе пшеницу. И так это любопытно, что я с тех пор, как увидел это, перестал есть и пить.

- Будь милостив ко мне, добрый человек, - сказал пастух, - не пришлось мне еще видеть бога, разреши хоть раз взглянуть на него.

- Ведь говорил же я, что ты будешь проситься на мое место, - сказал Сырдон.

Тут пастух стал клясться, что он только краем глаза посмотрит на бога и потом снова пустит Сырдона на его место.

И тогда, нехотя, сказал Сырдон:

- Ну, ладно, пригни-ка дерево, да помоги мне развязаться.

Пригнул пастух дерево и развязал Сырдона.