Ощепков

Длинную и широкую Накаяматэ-дори справедливо будет назвать проспектом, отделяющим в центральной части Кобэ равнинную прибрежную часть (вместе с тем районом, где находился ранее иностранный сеттльмент) от резко поднимающихся вверх предгорий (с жилым иностранным кварталом Идзинкан в районе Китано). Кварталы Накаяматэ по японской традиции имеют нумерацию: 1-й, 2-й, 3-й и т. д. Из «визитки» Ощепкова непонятно, о каком именно из них идет речь. Думаю, со временем это открытие будет сделано. Можно предполагать, что указанное место находилось на сравнительно небольшом участке города, в самом его центре и неподалеку от станции Санномия.

Жизнь в центре эмигрантской колонии, русской диаспоры, находящейся под плотным контрразведывательным обеспечением противника, теперь уже не могла устроить советскую разведку: риска оказалось слишком много, а полезной информации слишком мало. К тому же совсем не блестяще шли финансовые дела. «Алексеев и К⁰» нарушил контракт, продав Ощепкову в Харбине кинокартины, которые уже шли в Японии. Их прокат, даже с озвучкой экзотического русского бэнси, не приносил ожидаемой прибыли, а оперативные расходы, в том числе на подкуп Абэ и кормление Сиба, со временем привыкшего брать взаймы «надолго», советский разведчик вынужден был осуществлять со своего банковского счета. Ощепков попал в патовое положение, но на первый раз сумел успешно выйти из него благодаря случайности или, точнее, обширным знакомствам и старым связям.

В июне 1925 года Василий Сергеевич встретил в Кобэ соученика по Александровскому реальному училищу по фамилии Клейе, сына крупного германского лесопромышленника, нефтяника и геолога Фридриха Клейе, имевшего представительство и на Сахалине, и в Кобэ. Русский немец в Японии тоже сохранил хорошие воспоминания о своем однокашнике и предложил ему отличную работу — пост главы представительства германской кинематографической фирмы «Вести» в Токио[209]. Это была невероятная удача и, что немаловажно, в столь счастливом стечении обстоятельств нельзя было подозревать японскую контрразведку. В августе 1925 года чета Ощепковых покинула «полурусский» город Кобэ и приготовилась к отъезду в Токио — поближе к действительно ценным источникам информации, в город Кано Дзигоро, Николая Японского, в город юности резидента Монаха.

Глава тринадцатая ПЛАНОВОЕ ХОЗЯЙСТВО

Согласившись на предложение Клейе и имея в виду предстоящий переезд в японскую столицу, Ощепков снова отправился в Харбин. На этот раз остановился не у Незнайко, а в меблированных комнатах «Модерн» на Китайской, 177. Повод придумывать не пришлось — «Алексеев и К⁰» не выполнял подписанный со своим японским представителем контракт, и Василий Сергеевич ехал разбираться. Заодно вез первые результаты выполнения заданий разведотдела для передачи их новому куратору. Им оказался некто Михаил (по другим данным, Максим) Бабичев, сообщивший, что теперь он будет «вести» агента вместо Леонида Бурлакова. Бабичев принял документы и передал резиденту разведывательное задание на 1926 год, состоящее из десяти пунктов[210]. «Разборки» с фирмой Алексеева ничего не дали, и Василий Сергеевич вернулся в Японию с грузом новых задач, нерешенных финансовых проблем, но воодушевленный перспективами дальнейшего становления резидентуры.

Тогда, в августе 1925 года, Ощепков и его начальники надеялись, что с переездом из Кобэ в Токио подготовительный этап в его разведывательной работе завершен и теперь- то начнется настоящая работа. Конечно, это было ошибкой — в случае с Зорге аналогичный этап длился около трех лет, но ни у Василия Сергеевича, ни у его шефов из Центра не было еще соответствующего опыта, чтобы понять, когда будет возможно, максимально снизив неизбежные риски, спокойно приступить к пусть напряженной, но плановой деятельности резидентуры. Им казалось, что с отъездом из шумного, эмигрантского и по-японски провинциального Кобэ все наладится само собой, и Ощепков уже набросал список основных задач для Токио:

«1) Прежде всего, установить, в каких учреждениях служат учившиеся со мной в японской школе японцы.

2) Найти подходящую квартиру вблизи расположения какого-либо полка.

3) Записаться членом спортивного клуба “Дзю-дзюцу” в районе расположения полка.

4) Завязать знакомства с теми студентами, в семье которых имеется кто-нибудь из военных.

5) Завязать знакомство с фотографом, выполняющим работу для полка.

6) В случае необходимости поручить жене открыть курсы русского языка.

7) Установить время и место регулярного свидания с сотрудником Чепчиным (японец К.).

8) Наладить связь с Плешаковым, который служил в Центросоюзе в Хакодате, через которого была единственная возможность сдавать материалы для отправки во Владивосток или Харбин.

9) Познакомиться с русским служащим в интересных для меня учреждениях.

10) Чаще встречаться с товарищем по школе Сазоновым, который являлся правой рукой атамана Семенова, и через него познакомиться с лицами из политических и военных кругов Японии»[211].