Ошейник для Лисицы 2 (СИ)

— Ты наглый, лживый, облезлый лис! Опять ничего не принёс! Дети дома живут впроголодь!

— Дети?! Какие дети, у нас что, ещё появились?!

— Да ты и детей своих забыл, мерзавец! — возмутилась Эмерлина и начала вырываться из моих объятий.

— Ну перестань, любимая. Ты когда в последний раз видела Лиму?

— Три дня назад, а что?

— А Карла?

— Примерно неделю… Но это не избавляет тебя от ответственности!

— Избавляет. Пусть гуляют сами по себе… — я отпустил Эмерлину и плюхнулся в кресло перед огромным камином в главном замке. — Теперь-то они смогут обойтись без своих родителей. Клан стал для них семьёй.

— Ренарчик, ты расстроился? — жена сменила гнев на милость, положила плеть на столик рядом и уселась ко мне на колени.

— Расстроился? Да чему тут расстраиваться, любимая? Они уже почти взрослые самостоятельные лисы, могут сами за себя постоять, и мы не должны за ними следить, ухаживать… Это же так прекрасно, Эмерлина, что мы смогли воспитать двоих замечательных лисят, не так ли?

— Конечно, милый. Особенно если учесть тот факт, что твой собственный сын у тебя в отряде стоит чуть ли не вторым, а его папаша отрёкся от всех дел и обязанностей, несмотря на то, что замены ему ещё не нашлось.

— И не найдётся! Я абсолютно уверен, что Карлу скоро наскучит этот пост и он тоже уйдёт. Настоящие хитрецы на одном месте не задерживаются!

— Ренар, нам как раз такие хитрецы и нужны. Так что будь добр задержаться, — вмешалась в разговор Флёр, которая сидела на коленях Арена. В этом наши пары были очень похожи, и порой мы с Ареном путали наших жен — иногда случайно, а иногда специально. Порой наши самочки на нас обижались, а потом дружно изливали душу противоположной стороне. При Арене Флёр никогда не плакала, но порой, случалось, рыдала при мне… А Эмерлина… нет, я не мог заподозрить её в изменах, тем более с лучшим другом. Да даже если и изменяет… пусть. Я всё равно не смогу не простить её.

— Флёр, ты же знаешь мой стиль: только свистни — и я тут как тут, готов ко всему, чему обучен.

— Знаю, Ренар, но ты довольно часто не отзываешься на условные знаки…

— Как будто я их все помню!

Лисица нахмурилась, и строго посмотрела на меня. Хотя она бóльшую часть времени была доброй и отзывчивой, её взглядом всё равно можно было забивать гвозди.

— Эй, я же пошутил… — я покрепче прижал к себе свою жену, чтобы в случае чего можно было за ней спрятаться.

 — Я тебе дам такие шутки со мной шутить! Не забывай вообще, перед кем ты тут отчитываешься.

— Ой, да ладно тебе! Ты тут не одна такая: вон начальнику стражи вообще до светильника, что я тут замышляю ополовинить его казну, которую он охраняет…

— Я тебе дам ополовинить! Так дам, вовек не забудешь! — лис погрозил мне кулаком, и я снова спрятался за Эмерлину. Её было жалко, но она-то наверняка отобьётся.

— Да шучу я, шучу, притихни… видишь, даже курицу я и то не смог спереть, так что всё, упадок у меня…

Мы замолчали. Две пары влюблённых сидели вместе, и самцы держали своих самок как нежно, так одновременно и игриво.

Я-то свою держал кое-как, лишь бы прикрывала, а вот Арен сжал свою жену основательно — так, что если бы она даже очень захотела, то не смогла бы выбраться. А лиса очень любила сидеть у него на коленях. Закрыв глаза, они игрались, ласкаясь носами… Через некоторое время они страстно поцеловались, и мы с Эмерлиной поспешили сделать то же самое.

Наконец, отпустив своих самок на волю, мы с Ареном остались наедине у потухшего камина.

— Вот так вот, Ренар…

— Что?

 — Ты помнишь, как я тебе завидовал?

— Семь лет назад-то? Ещё как помню. Ты ещё просил меня объяснить, что такое любовь. Сейчас-то сам можешь это объяснить?

— Нет… Ха! Можно подумать, ты тогда мне очень помог!