Ошейник Жеводанского зверя

Моя супруга упрекнула меня, что я, нарочито выставляя себя в образе глупца и неумехи, умалчиваю об иных своих деяниях. Но стоит ли говорить о них? Да, я, как и многие мужчины Лангедока, принимал участие в облавах. Я, как и они, ставил капканы, хотя уже все знали, что Зверь слишком умен, чтобы попасться в них. Я разбрасывал по лесу начиненную ядом приманку. Я, услышав, что Зверя видели в том или ином месте, спешил туда, чтобы устроить засаду...

Я не делал ничего, что предотвратило бы новые смерти.

Декабрь и январь, февраль, стылый, свирепый метелями и новыми убийствами. Три молодые женщины, одна из которых была буквально разорвана на части. Мальчишка, двенадцати лет, найденный с перерезанным горлом, а больше не тронутый клыками, но все одно пополнивший список несчастных жертв Зверя. Малышка Мария Бомпар, которую тварь уволокла буквально с порога дома, и несчастный отец, преследовавший хищника во тьме, не сумел спасти дитя. Ее нашли на следующий день на склоне Монграна. Животное вспороло живот и выело кишки... А люди, вместо того, чтобы дать упокоение и телу – невинная душа, вне всяких сомнений уже пребывала у престола Господня – начинили его ядом. Но Зверь уже нашел новую добычу: появился у Клавьер-мон-Монтань и утащил семилетнюю Маргариту Лебр, которую нашли с вырванной щекой и горлом...

Как еще мне описать отчаяние, охватившее Жеводан?

Он был вездесущ, он был неуязвим. Он был.

Следует сказать еще об одном обстоятельстве: в конце февраля, под утихающие морозы, в доме вновь стал появляться Антуан. Меня он сторонился, стараясь не отходить от отца, который был строг и вместе с тем заботлив. Наше семейство опять было цельным настолько, насколько может казаться цельной составленная из осколков ваза.

Мы сидели за одним столом, мы произносили слова молитвы, восславляя имя Господа, мы ели и пили, но мы все больше становились чужими друг другу. И не оттого ли так тягостны были разговоры? Натужны? Полны двусмысленности?

Не знаю. В один из дней, улучив момент, когда отец, успокоенный нашей покорностью, отлучился из комнаты, Антуан быстро шагнул ко мне и, вложив что-то в руку, прошептал:

 – Носи с собой.

 – Что это?

Но он уже отбежал к камину, повернулся спиной, делая вид, что всецело поглощен созерцанием пламени, а я, принимая правила этой игры, спрятал нежданный подарок в карман.

Ночью, оставшись наедине с собой, я задернул шторы, точно кто-то мог следить за мной со двора, и, погасив все свечи, кроме одной, принялся изучать подарок. А он был странен.