Если перенести эту аналогию на мозг, то базальные ядра выступают в роли участников, придерживающихся разных точек зрения, а передняя поясная кора – в роли ведущего. Она решает, какую модель действий выбрать, а затем оценивает ее правильность. Точно так же и ведущий оценивает, выступали участники по делу или несли чушь. Без поясной коры мозг был бы не в состоянии быстро выявить ошибку и соответствующим образом отреагировать на нее.
Мы видим, что источником ошибок в действиях является мозг, выбравший неправильную мыслительную модель, но реализующий ее как единственно верную. Однако эти динамичные, взаимно пересекающиеся, усиливающие и ослабляющие друг друга процессы в нейронных сетях не имеют такой линейной структуры, как ряд костяшек домино. Даже малейшие изменения в характере раздражителей могут настолько усилить их, что изначально слабая модель становится доминантной и «перекрикивает» все остальные. Так и случаются ошибки.
Промахи неизбежны, потому что подобная система не может быть совершенной. Разумеется, со временем нервные клетки адаптируются друг к другу и связи между ними укрепляются, поэтому определенные модели поведения начинают использоваться чаще, чем другие. Сеть обладает способностью к самообучению. Однако вновь появившиеся синапсы, которые еще недавно доказывали свою пользу, могут вдруг утрачивать значимость и становиться причиной ошибок. Никто заранее не может сказать, какой будет следующая задача мозга. С помощью динамичной системы, в рамках которой все говорят наперебой, он оказывается лучше подготовленным к постоянно меняющимся требованиям. Мы не можем быть заранее запрограммированы, как выстроенные в ряд костяшки домино. Если бы это было так, то мы не могли бы развиваться на протяжении всей жизни.
Именно потому, что нам не удается избежать многих ошибок, мы вынуждены извлекать из них максимальную пользу, то есть учиться на них. Поэтому мозг постоянно держит систему слежения за ошибками включенной и в случае их возникновения готов в любой момент изменить свои действия. На ток-шоу ведущий моментально реагирует, если участник ляпает что-нибудь невпопад. Он сразу вмешивается: «Вы не ответили на мой вопрос!» – и таким образом дает участнику возможность сказать что-то более подходящее и осмысленное. Подобная система реакции на ошибки есть и в мозге. Она носит название «сигнал ERN» (от английского error related negativity – отрицательный импульс, вызванный ошибкой).
Когда участник в ходе выполнения теста Эриксена – Фланкера допускает ошибку, то при измерении электрических потенциалов мозга наблюдается падение напряжения (отсюда и «отрицательный импульс»). Этот сигнал возникает в лобной коре уже спустя одну десятую секунды после ошибки – настолько быстро, что сознание не успевает зафиксировать ошибку, но мозг уже зарегистрировал ее и сделал вывод для дальнейших действий.
Когда мы допускаем ошибку, происходит, как правило, две вещи. Мы на короткое время останавливаемся или замедляемся, а затем начинаем уделять больше внимания своим действиям. Это приводит к тому, что после первой ошибки мы редко сразу же допускам вторую. Причиной обоих следствий является, похоже, сигнал ERN. В эксперименте у участников, особенно резко замедливших свои действия после ошибки, наблюдался очень сильный сигнал ERN. Усиление происходило и тогда, когда участник быстро и внимательно старался исправить ошибку.
Очевидно, этот сигнал об ошибке приводит к тому, что некоторые образцы поведения начинают подвергаться более тщательной фильтрации, прежде чем стать доминантными. В ток-шоу без ведущего все постоянно говорили бы наперебой, перекрикивая друг друга. Правда, такая ситуация имеет одно преимущество: ввиду наличия множества различных аргументов разговор может пойти в самых разных направлениях. Однако обнаружить разумные решения можно будет лишь при условии, что самых горластых иногда будут призывать к спокойствию, а самым тихим давать слово. То же самое происходит и в мозге. Сигнал ERN отражает вмешательство поясной коры, выполняющей роль ведущего. Чем сильнее импульс, тем тщательнее фильтруются импульсивные и лежащие на поверхности (но обычно неправильные) модели действий. Одновременно немного затормаживаются двигательные центры мозга: «Подождите минуточку! Прежде чем выдать поспешное действие, дайте базальным ядрам время отсортировать возможные варианты». Благодаря этой задержке можно отфильтровать различные модели действий, не отвечающие условиям задания. Именно поэтому после допущенной ошибки человек начинает действовать немного медленнее, но зато точнее.