Ошибка

Впрочем, долго думать об этом я не могла. В голову упорно лезло совсем другое, непрошеное и абсолютно ненужное: теплая летняя ночь, тусклый свет фонарей, духмяный запах недавно скошенной травы с едва заметными нотками горьковатого парфюма, закуток среди стриженых высоких кустов, горячие ладони на моей талии и напряженное хищное тело, отрезавшее мне выход. Я снова в подробностях и деталях вспоминала наш с Бояринцевым разговор.  Да нет, не разговор, что уж перед собой притворяться и прятать голову в песок. Я вспоминала ту странную минутную сцену после разговора. Его сильные пальцы стальным капканам стискивали мою талию, захочешь – не вырвешься. Но я и не хотела. Я хотела другого. Это стыдно, неправильно и неприлично, но… хотела. И он хотел, я чувствовала это каким-то непостижимым женским чутьем, обострившимся до предела, древним чутьем, необъяснимым, но безошибочным. По телу прокатывались волны жара, и я ощущала его ответный жар, слышала тяжелый стук его сердца. Он склонил голову, и я вдыхала его горячее дыхание, а он вдыхал воздух, что выдохнула я, а наши губы почти касались, и это «почти» сводило с ума, заводило сильнее любых слов и ласк, кружило голову, заставляя забыть обо всем. И о том, о чем мы говорили, и о мире вокруг, и о прошлом, и о будущем… Потому что было только здесь и сейчас, только я и он, только губы, застывшие в миллиметре от моих губ, и дикое, неуправляемое желание привстать на цыпочки и, наконец, коснуться их и умереть от ни с чем не сравнимого удовольствия.

Я охнула и потрясла головой, пытаясь прийти в себя. Щеки горели, а сердце бухало так, словно я все еще стояла на той аллейке сада. Черт, да что же это такое, а? Сижу в номере, за стенкой в душе моется муж – пусть и мнимый, но все же! – Бояринцев вполне себе спокойно развлекается с пожарной Инессой, а я?! Перебираю воспоминания, как старушка фотографии молодости. Мне показалось, что он испытывает ко мне какие-то чувства? Ревность, досаду, что-то еще? Так вот, возможно, ревность и досада все-таки есть – ну как же, хоть я случайная, по ошибке, временная, но все-таки собственность, звериное «мое, не тронь» – а вот насчет этого «что-то еще» именно показалось. Потому что, если бы это «что-то» было, он бы не смог удержаться и не поцеловать. Не смог бы, я знаю. А он отстранился и ушел. Так что пора бы и мне взять себя в руки и научиться справляться с умопомешательством (иначе и не назовешь), что накатывает на меня в его присутствии.

В дверь номера постучали и, не дождавшись ответа, открыли. Бояринцев. От неожиданности я подскочила с кровати и вытянулась как струна. Нет, это невыносимо! Только выгонишь его из головы, как он в дверь лезет!

– У вас тут все в порядке? – спросил Бояринцев-старший, обшаривая взглядом углы. Видимо, искал Бояринцева-младшего.

Маниакальная потребность все контролировать!

– Ваш сын в душе, – сказала я с усмешкой. – Если вы хотели лично сменить ему подгузник, то опоздали.

– В самом деле? – спросил он, окинув меня тяжелым взглядом.

– Ага, лет на двадцать. Хотите взломать дверь, чтобы убедиться, что он там? – с самым невинным видом поинтересовалась я.

Бояринцев скрипнул зубами. Но тут Игорь очень кстати запел что-то из репертуара одного сегодняшнего певца, Бояринцев покосился на дверь и сказал:

– Хорошо, я пойду. – Он остановился на пороге, обернулся. – Мой номер рядом. Если что…

Если что? Ужасно хотелось съязвить и поинтересоваться, что он имеет в виду. Если Игорь решит, что пора исполнять супружеский долг, мне нужно бежать и звать на помощь папочку? Ехидные слова уже крутились на кончике языка, но я вовремя сжала зубы. Зачем дергать тигра за хвост? Нет смысла вести словесную дуэль, которая ни к чему не приведет. Лучше уж дать Бояринцеву со спокойной душой покинуть помещение, потому что находиться в его обществе было невыносимо.

Дверь за Бояринцевым закрылась, и почти сразу Игорь вышел из ванной. Я тут же заняла его место, наскоро смыла косметику и с удовольствием натянула на себя джинсы и майку. Уж в собственном-то номере я имею право ходить так, как мне хочется!

Я вышла и замерла на пороге. И что теперь? Как делить кровать? Уж точно спать на ней вдвоем меня совершенно не тянуло. Я озвучила эту мысль Игорю, но он лишь посмеялся.

– Не знаю, как тебе, а мне спать вообще не хочется. Пошли погуляем. Сегодня во время экскурсии я видел здесь очень милые места.

А и впрямь, почему бы не прогуляться? Все эти милые места я тоже заметила, и обойти достопримечательности без надсмотрщиков и соглядатаев показалось мне отличной идеей.

– Стоп, а если твой отец увидит?

– И что, думаешь, не отпустит погулять? Те времена, когда у него спрашивали: «А Игорь выйдет?» – к счастью, давно прошли. Он не может нам запретить.

Я пожала плечами: вот уж понятия не имею, что он там может. И все-таки я на всякий случай выглянула из номера посмотреть, не шастает ли где-нибудь поблизости мой свекор.

Выглянула и обомлела…