Ошибка господина Роджерса

Программа «Время» подходила к концу, я слушал ее, почти ничего, не соображая. Вновь запрыгали мысли вокруг Зори, Роджерса и... Фани.

Долго ворочался в постели. Сон не шел. Одолевало беспокойство. Проглотил таблетку тазепама. Кажется, помогло.

Утром я нарочно медленно шел на работу. Около места, где Витек передал мне письмо, немного задержался. Фани не появлялась. «Значит, в другом месте меня перехватит», - решил я. И угадал. У входа в метро, в потоке людей, она появилась передо мной неожиданно, как вспыхнувшая спичка в темноте.

- Не ожидали, Алексей Иванович? Здравствуйте. А я вам привезла привет от Роджерса. Или вы его уже позабыть успели, а? - Ее певучий голос сразу напомнил мне далекую Вену и шикарную квартиру Зори.

Чувствую, как засосало под ложечкой и учащенно забилось сердце. Стараюсь побороть охватившее меня волнение. Никаких сомнений. Это - Фани. Высокая, красивая, стройная, рыжеволосая (а в Вене была брюнеткой), зеленая сумка, в джинсах, на ногах «маникюр». Все - как описал Витек.

- Извините, Алексей Иванович, у меня мало времени. Роджерс спрашивает, в чем причина вашего молчания. Он недоумевает и сердится... А когда он сердится, ничего хорошего от него не ждите. Итак, что ему передать? - спокойно, словно у себя в квартире, спрашивает меня Фани.

Я нервно оглядываюсь вокруг. Вот он тот момент, о котором меня предупреждал Насонов и откуда должна начинаться роль актера.

- Не волнуйтесь. За мной хвоста нет. Я слушаю.

Мы стоим друг перед другом. Она вскидывает руку в сторону метро, как бы приглашая меня туда, а я стою, смотрю на нее и никак не могу преодолеть смущения.

- Я по неосторожности уничтожил адрес и блокнот с бумагой... копировальной, - наконец выдавливаю из себя.

Фани бросила на меня пристальный взгляд и, ничего не говоря, неожиданно смешалась в толпе людей, входящих в метро. Первой мыслью было броситься за ней и спросить, что же мне делать, но вовремя остановился, вспомнив наставления Насонова не быть навязчивым. Не терпелось тут же, из метро, позвонить ему. «А вдруг за мной следят», - подумал я.

Ноги несли меня быстрее обычного к месту работы. Не терпелось быстрее доложить Насонову.

- Растерялись немного, - выслушав меня, заметил Насонов.

- Было дело...

- Она уже спешит к аэродрому. Через час вылетает в Вену. Все правильно. Считайте, роль сыграна. Лиха беда начало.

Насонов прав. Роль сыграна. «Лиха беда начало». Не все в ней было ладно, но, может быть, это и к лучшему. Зато все получилось естественно. Так, рассуждая и постепенно остывая от встречи с Фани, я начал свой рабочий день. С утра аварийных заказов не было, и я с Савельевым резался в домино.

- Как брат поживает? - поинтересовался он.

«Рассказать ему или не рассказать?» - ломал я голову, думая над очередным ходом.

- Не лезет, - говорит Савельев и возвращает только что поставленную мною фишку.

Я беру ее обратно, ставлю какая «лезет».

«Рассказать или нет?» - продолжал думать я. Неожиданно выручила тетя Маша. Она просовывает голову в дверь и кричит:

- Хватит вам забивать «козла». Алексей, тебя вызывает Ух Ты.

С радостью бросаю игру. Иду к начальнику.

- Слушай, у меня опять мотор забарахлил. Не посмотришь? - обращается ко мне начальник, как только я вошел в его кабинет.

У него старенький «Москвич»; мотор давно выработал свои ресурсы, и нам с Савельевым не привыкать его латать.

Я взял с собой Савельева. Во дворе конторы мы начали ковыряться в моторе. Долго искали причину. За это время тетя Маша дважды прибегала к нам с вызовами жильцов, и каждый раз она уходила, разгневанная нашей бездушностью.

Для нас важнее было угодить своему начальнику, глядишь, лишний раз отпустит с работы, а то и даст день-два где-нибудь пошабашить.

Снова прибежала тетя Маша:

- Ух Ты приказал немедленно идти на вызов. Бессовестные, черти! - выругалась она.

Да мы и сами начали чувствовать себя неловко и собирались уходить.

- Не вибрируй, тетя Маша. Бежим, - отвечаю я.

Ушли с Савельевым по разным адресам. Опять мне пришлось усмирять горячую воду. В местах сварки образовался в трубе свищ. Пришлось повозиться и задержаться на работе.

Пришел в контору переодеться. Время было уже позднее, нерабочее. К моему удивлению, там оказалась Фаина,

- Ты чего?!

- Ничего... Вас жду,

- Ну-ну.

- Трубы гну... Алексей Иванович, а я к вам с... повинной.

«Что за черт, с какой еще повинной?» - подумал я.

- Тогда винись.

Фаина потупила взор, потом посмотрела, на меня и снова опустила глаза:

- Понимаете, Алексей Иванович... Я вам тогда неправду сказала. Письмо-то я написала. Это меня Катька надоумила. Давай, говорит, разыграем его.

Я стою, моргаю глазами и не понимаю, что со мной происходит. Как же так? А Фани из Вены? А Витек? А Насонов?! Что за чертовщина?!

- Только я его не решилась вам передать... Вы меня извините. Вот оно. Хотите, прочтите. А то послание, про которое вы спрашивали, это кто-то другой написал. Я подозреваю Катьку...

Я с трудом воспринимаю слова Фаины. И когда наконец до меня доходит истина, у меня аж дух перехватывает.