Ошибка господина Роджерса

- Если б меня так понимали мои родители...

- То что было бы? - не дав мне договорить, спросил отец.

Он был спокоен. И меня это несколько удивило. Я ждала нервной сцены и даже, может быть, скандала.

- Не было бы того, что сейчас произошло, - отвечаю ему в тон.

- Понятно. Что тебе сказали? - продолжал допрашивать меня отец.

- Сказали, что правильно сделала.

- Допустим. А дальше?

- Дальше... видно будет.

- И что же ты там говорила?

- Все как есть. Не убавила, не прибавила,

- Понятно. И что теперь будет?

Я поняла. Отец там не был, иначе он не задал бы такого вопроса. Мы некоторое время шли молча.

- Во всяком случае лучше будет. Куда мы идем? - обращаюсь я к отцу.

- Куда хочешь, - отвечает он.

- Тогда пошли домой.

- Пошли, - соглашается отец.

- Письмо, конечно, оставила там?

- Разумеется.

- Понятно.

Мы повернули обратно. Идем и молчим.

- Кто разговаривал с тобой? - вдруг поинтересовался отец.

- Не поверишь, папа. Удивительное совпадение... Помнишь, я тебе рассказывала о лекторе-чекисте, который приводил пример с одним родственником, тоже оказавшимся, как и у нас, в Канаде и...

- Ну и что? - перебил меня отец.

Я с удовлетворением отметила про себя, что разговор на эту тему ему неприятен.

- Он и разговаривал со мной. Симпатичный такой дядечка.

«Интересно, о чем думает сейчас отец?» - мелькнуло у меня в голове.

- Ты прости нас, старых дураков, особенно меня, - как бы отвечая на мой вопрос, говорит он.

- Пусть это будет нам всем хорошим уроком, - ответила я и увидела, как сразу посветлело лицо отца.

Дома нас встретила мама вопросом:

- Куда это вы убежали? С ума можно сойти. Давайте ужинать. - Вид у нее бледный, под глазами синяки.

Сели за стол. Молча поели и разошлись каждый по своим местам.

На следующий день ходили с Виктором в кино. Думала, немного отвлекусь. Не получилось. События с дядей вывели из равновесия. И мне было не до кино. Виктор, чувствуя мое состояние, в душу не лез. Молодец. Лишь один раз поинтересовался:

- Надеюсь, ничего плохого не случилось?

«Надейся, надейся», - подумала я. Владимир Николаевич просил до времени не говорить Виктору о судьбе дяди. И я носила в своей душе нелегкий для меня обет молчания.

Тайник

Через месяц после того, как уехала Фани, я получил снова письмо. На сей раз по почте. С безобидным открытым содержанием. Опущено в Москве. Я ждал его. Насонов меня предупредил. Раз с агентом потеряны возможности общения, то разведка, если она по-прежнему заинтересована в нем, либо должна восстановить с агентом связь, либо прекратить ее. И вот тогда решится вопрос - выхожу ли я из игры или нет. Чекисты были уверены, Роджерс не должен остановиться на полпути. Слишком много было затрачено сил и средств. И они оказались правы. Мне дали прочесть текст расшифрованного тайнописного письма. Вот оно:

«Дорогой друг! Мы опечалены очень Вашим молчанием. Как же Вы так неосторожно обошлись со средствами обоюдной связи? Нам хочется подробно узнать, как произошло это. Мы обеспокоены Вашей безопасностью. Все ли у Вас в порядке? Посылаем Вам кодовые таблицы и шифрблокнот. Надеемся, вы не забыли, как ими пользоваться. Ждем Ваших сообщений о Фокине. Пожалуйста, как можно подробнее...»

Далее сообщалось, как найти тайник, какую и где после этого сделать пометку (указывалось место) о том, что тайник иною изъят. Письмо заканчивалось словами: «Желаем Вам удачи. Да поможет Вам бог».

И вот мы с Насоновым находимся у него на квартире и внимательно изучаем место закладки тайника, - графически изображенного им на листе бумаги.

Я смотрю на красиво начерченную схему, каллиграфический почерк, и невольное восхищение охватывает меня.

- Сделано со знаком качества, - замечаю я.

- Не зря закончил МВТУ имени Баумана, - откликается Насонов.

- Вроде бы все понятно, - заключаю я, отрываясь от схемы.

- Ровно в двадцать три часа, как указано в письме, возьмете тайник.

- Владимир Николаевич, а почему так поздно и так точно я должен взять тайник?

- Для вашей безопасности и возможной проверки... Теперь давайте посмотрим место, где вы должны сделать отметку. - И Насонов взял новый лист бумаги, начал чертить план улицы. Я невольно залюбовался, как ловко он это делал.

- Вот на этой водосточной трубе, у места, где вывешивается газета «Труд», на уровне стенда вы должны поставить знак тире, - говорит Насонов, пододвигая ко мне нарисованную схему.

Я всматриваюсь в аккуратно вычерченную схему, ясно и зримо представляю это место, о котором говорит Насонов. Улица Горького мне знакома.

- Как в кино! - не удержался я от восклицания.

- Кино впереди, Алексей Иванович. И последнее... Когда все выполните, позвоните мне из дому. Повторяю, из дому. Главное, не волнуйтесь. Считайте, что вы идете на очередной вызов квартиросъемщика.

- То - дело привычное, а тут...