Ошибка каскадера

— Никаких «как-то». Я хочу пойти в кино только с тобой, и все тут.

От этих слов Тамары у Авика от ликования заколотилось сердце, а возникшее сначала чувство вины перед Андреем сразу куда-то исчезло, словно и не возникало. Хотя это чувство если не вины — виноватым он себя не считал, то неловкости он испытывал уже давно, а именно с тех пор, как неожиданно осознал, что по уши и бесповоротно влюбился в Тамару. Что Тамара и Андрей не просто друзья, Авик понял сразу, как только подружился с ними, но и влюбился он в нее, как ему тогда показалось, тоже, как только увидел ее. В предыдущей школе у него была девочка, Карина Аршинова, высокая, стройная, с такими же, как и у него, жгуче-черными волосами, с черными же густыми бровями, под которыми горели огромные черные глаза. Мальчишки к ней никогда не подходили, а он как-то рискнул и пригласил ее на каток. Она удивленно на него посмотрела и согласилась. В следующий раз они пошли вместе в кино. В темном зале маленького кинотеатра «Нева» он долго думал, взять ли ее за руку, но так и не рискнул, главное, потому, что у него сильно потели руки и ему было стыдно. Встречался он с Кариной недолго, потому что скоро они с отцом переехали в Московский район. Перед отъездом он пригласил ее в мороженицу и потом, прощаясь, долго не решался ее поцеловать и так и не поцеловал. И вот теперь в его жизни появилась Тамара, а вместе с ней — настоящая любовь. В этом он нисколько не сомневался. Первым его порывом было рассказать обо всем Андрюше. Но, немного поколебавшись, он этот порыв как совершенно идиотский отверг — Андрей и Тамара любят друг друга, и, если он полезет со своей любовью, кроме прекращения их дружбы, это ни к чему не приведет. Но после свидания с Тамарой он уже был уверен, что тоже ей нравится. По дороге в кино она держала его за руку, а во время сеанса, когда она наклонилась к нему и, положив свою ладонь на его руку, что-то прошептала о происходящем на экране, то уже до конца фильма руку его так и не отпустила. И, возвращаясь домой, они опять держались за руки, а прощаясь около ее парадной, она невинно чмокнула его в щеку. Дома, в разговорах с отцом и затем почти всю ночь, пока не заснул под утро, он ни о чем другом, кроме их свидания и сладкого чувства, что Тамара тоже что-то к нему испытывает, думать не мог. Мысли об Андрее пришли лишь на следующий день, когда он пошел в школу. Увидев его в классе, Авик уже твердо пришел к выводу, что надо рассказать. Но решиться на это он никак не мог и рассказал только о походе в кино, причем предупредив перед этим Тамару.

— Рассказывай, если такой честный. Но Андрюшке это по фигу — он не ревнивый, — пожала плечами Тамара.

Тамара оказалась права — на его рассказ Андрюша только спросил, что они смотрели…

— А вот это его друг, Андрюша, — положив Андрюше руку на плечо, представил его Жженову Эпштейн. — Между прочим, очень своеобразный молодой человек. Несмотря на такую суровую внешность, он, оказывается, очень лиричный и тонкий сочинитель. Он такую сказку написал для школьного сочинения, что у меня даже глаза увлажнились.

Андрей с недоумением посмотрел на Авика.

— Андрюшка, ты же ее до моего перевода к вам написал. Томка принесла мне почитать, ну а я дал папе. Не злись, — виновато глядя на Андрея, сказал Авик.

— Я и не злюсь, — равнодушно ответил Андрей.

— Не знаю, как насчет писательских дарований, но внешность у юноши неординарная, словно создана для экрана, — пожав руку Андрею, сказал Жженов. — Послушайте, молодой человек. Я тут согласился на небольшую роль на «Ленфильме», так вот мы сейчас снимаем один эпизод небольшой дворовой драки — всего несколько человек, не согласитесь поучаствовать? Деньги, естественно, ерундовые, но зато посмотрите, как кино делается.

— Я не люблю драться, — ответил Андрей.

— Ну это же кино, — рассмеялся Жженов. — Там настоящих драк не бывает — чистейшее надувательство. И создают его оператор и монтажер, а вам надо будет только руками помахать, но так, чтобы никого не задеть. Так что вам еще придется поучиться, как это делается.

— Хорошо, — согласился Андрюша.

— А сказку-то все равно почитать дайте, — улыбнулся Жженов.

— Я вам сам дам, она еще у меня, — сказал Григорий Исаевич и спросил у Андрея: — Можно?

— Да, — кивнул головой Андрей.

— Вот и отлично. Ну, давайте трогаться, а то пропустим рассвет — самую красоту.