Ошибка Клео

Учительница французского вслух зачитывала их данные: имя, фамилия, профессия родителей и так далее. Клео объяснила, что она старше остальных потому, что в четвертом классе осталась на второй год. Любимых книг у нее не было, она предпочитала кино. Йонаш не смотрел ни одного из перечисленных ею фильмов – «Вали отсюда», «Кордебалет», «Публичная женщина».

На парте у нее лежали карандаш, ластик и ножницы. Йонашу она показалась инфантильной – они же не собираются мастерить поделки из бумаги!

Сандра, с которой Ионаш учился еще в коллеже, любила собирать вокруг себя компанию под навесом школьного двора. Она носила джинсы, заправленные в белые остроносые сапоги, и футболки с низким вырезом; парни вились возле нее, привлеченные манящими ароматами: здесь – она указывала на свою бледную шею – «ЛуЛу» от Cacharel; а вот там – между лопатками – «Пуазон» от Dior.

Она всячески культивировала знание профессиональной женственности, тогда как Ионашу нравились девчонки, которые вопили от счастья, забив мяч в гандболе, ругались, продув партию в «Риск», говорили с набитым ртом и так же страстно, как он, ненавидели Фила Коллинза.

Весь третий класс Сандра называла Йонаша Рабби Иаковом и, завидя его, изображала несколько па якобы национального танца. Он делал вид, что ему все равно: у этой девицы была манера отравлять жизнь тем, кто смел сопротивляться.

В этом году он с радостью обнаружил, что Сандра к нему благосклонна; судя по всему, она забыла свои шуточки про раввина, и Ионаш присоединился к остальным, когда они весело ржали над тем, как Сандра копирует надменную поступь Клео. Можно подумать, она до них снисходит… Его двоюродная сестра училась с Клео в одном коллеже и рассказывала, что та трепалась про какой-то конкурс и хвалилась знакомством с важными персонами, а всякие дурочки ее слушали. Мисс Шоу-Бизнес. Разумеется, все это были враки. А отец у нее давным-давно сидит без работы.

Учительница французского, к всеобщему восторгу, объявила, что раз в месяц они будут разбирать на уроке текст песни, которую выберут сами. Методом жеребьевки их разбили на пары, и Ионашу выпало в октябре готовиться в паре с Клео.

Та была вечно занята, как будто ей не давали продыху взрослые заботы, но они все же договорились в следующую субботу встретиться в кафе «Ле Пактоль».

Не тратя время на болтовню, они начали перебирать исполнителей. Ионаш предложил группу Les Rita Mitsouko или Жака Ижлена. Или, может, взять старый добрый «Телефон»? Если что-нибудь из старья, то у его родителей есть полные диски Барбары и Бреля.

Клео не знала ни Les Rita Mitsouko, ни Жака Ижлена и предоставила выбор ему. Ей безразлично, она всех слушает.

Всех? Так не бывает. Никто не любит всех без разбора. Отдавая предпочтение тому или иному артисту, тому или иному стилю исполнения, ты проявляешь свою натуру, и это гораздо больше, чем просто эстетический выбор. Это многое говорит о тебе. – Невозможно слушать и Les Rita, и Джинн Мас, – возмущался Йонаш. – Ты же не будешь ставить на одну доску Нене Черри и Пиа Задору?

– Хорошо, – ответила Клео, – сейчас подумаю.

Да, есть два исполнителя, которые нравятся ей больше других. Жан-Жак Гольдман. И Милен Фармер. Йонаш решил, что она шутит, и фыркнул. Клео покраснела.

Он уже собрался произнести аргументированную речь, доказывающую, что из их сотрудничества ничего не выйдет, когда Клео, сидевшая на темно-серой банкетке, изрезанной кое-где ножом, приложила руку к груди и сказала: Здесь. Эти песни проникают ей в самое сердце. Они у нее здесь. «Те мысли в тишине, что не дают нам спать» Гольдмана. И Милен Фармер: «Брошенная на кровать, как сломанная кукла».

Клео поняла: Ионаш считает, что это отстой. Но почему? Он же вроде любит поэзию. Разве это плохо:

Жить в бессонных мечтах,
Молиться теням
И подолгу бродить впотьмах.

Потрясенный Ионаш готов был согласиться на что угодно, лишь бы покончить с этим разговором. Общество Клео его напрягало, и ему не терпелось нажаловаться на нее сестре. «Нет, ты представляешь, кого мне навязали? Милен Фармер. Гольдман».

В том, что касалось англосаксов, Клео в основном предпочитала музыку, которую им заводили на занятиях в танцевальной студии, – Джанет Джексон, Мадонну. Их песни пронзали ее насквозь, от макушки до кончиков пальцев. Йонаш недоверчиво покачал головой. И немного неуклюже пошутил: значит, у них будет коалиционное правительство – он выступит в роли Миттерана, а ей достанется Ширак.

В следующую субботу они достигли соглашения, остановившись на Этьене Дао и его песне «Дуэль на солнце».

Последние две недели Ионашу было не по себе, и все из-за Клео, из-за ее странных высказываний и манеры слишком внимательно слушать. Ее спокойствие обезоруживало, делало ненужными словесные баталии, лишало его воинственности и воли к победе. За молчанием Клео открывались новые горизонты.