Ошибка леди Эвелин

– Но вы обещали… Вы клялись мне, что леди Эвелин не пострадает! – выкрикнул Хант.

– Великие дела требуют от нас великих жертв, – с неуместным пафосом произнес наместник, и его фраза мне кое-что напомнила.

– Но дядя! Вы не должны… Вы же обещали, что леди Эвелин будет моей! Я ведь только для этого пользовался внушением, заставляя миледи спуститься вниз!

Хант побледнел, губы его задрожали, а на лице застыло такое отчаяние, что если бы не собственное плачевное состояние, я бы даже пожалела горе-заговорщика.

– Хватит, Эмиль, – поморщился наместник. – Мне надоело твое вечное нытье. Подбери сопли и иди наверх, к остальным. И не вздумай глупить, иначе недавнее наказание покажется тебе цветочками.

Хант бросил на меня отчаянный взгляд, но перечить дяде не решился и выскочил за дверь.

– При всей силе своего дара он слишком сентиментален, – вздохнул наместник. – Вижу, вы хотите спросить, что за дар? Ментальный зов, леди Каллеман. Мальчик унаследовал его от моей сестры.

– Выходит, наша встреча в Бромсе не была случайной?

– Разумеется. Настоящих случайностей в мире не так уж и много, леди Каллеман. В большинстве своем случайность – это хорошо спланированное действо судьбы. И магам это отлично известно.

– Герцогиня Авенау тоже входит в вашу организацию? – незаметно оглядывая помещение, спросила я.

Дантер отвечать не торопился. Он снова надел очки, посмотрел на меня и после небольшого раздумья сказал:

– Ваша тетушка оказалась крепким орешком. Нам не удалось ее завербовать.

Я выдохнула. Молодец, леди Шарлотта. Не поддалась на уговоры больных проходимцев!

– Но это уже не имеет значения, – буднично произнес Дантер. – Скоро все и так покорятся новой власти.

– И когда же это произойдет?

– Завтра, леди Эвелин. Завтра.

Наместник холодно улыбнулся и склонил голову в поклоне, а мне от этой его вежливости стало еще страшнее. Пальцы нащупали в кармане нож, и я попробовала оценить расстояние до двери. Если ударить Дантера в спину…

– Темной ночи, леди Эвелин, – попрощался наместник и направился к выходу, а я бросилась вперед и выкинула руку с ножом, надеясь достать наместника, но меня тут же с силой откинуло назад и ударило о каменную стену.

Последнее, что я запомнила перед тем, как потерять сознание, это холодный взгляд Дантера и едва заметную усмешку на его бледных губах.

Глава 15

Огонь был повсюду. Нес его широкой рекой в темное зарево небес, проникал в легкие и в кровь, заменял собой дыхание и омывал каждый рье измученного тела, забирая пульсирующую вместе с ударами сердца боль и заставляя жить.

Эрик пытался осознать, откуда берется этот огонь, но разум не желал подчиняться, все сильнее ввергая его в пучину беспамятства, уговаривая не противиться. «Спи… Забудь обо всем… Не упрямься…»

И он бы поддался, позволив магии латать и перекраивать его тело, если бы не острая потребность обнаружить источник огня. Это было важно. Очень важно.

Хрупкое запястье, тонкие пальцы, льющаяся из них магия…

Неимоверным усилием ему удалось вынырнуть из беспамятства.

– Эви…

Имя-пароль слетело с губ, и перед ним открылась истина: огненная река, поддерживающая его жизнь, – дело рук Эвелин. Это она, его юная жена, отдала ему свою силу, вытащила из сумеречного мира и заставила жить.

Эрик чувствовал, как срастаются раздробленные кости, но не испытывал обычной боли. Ощущал, как трещат позвонки, как медленно, по капле, выходит через поры яд, и понимал, что всем этим обязан Эви.

И сильнее, чем боль, была насущная необходимость, даже нужда: увидеть жену. Заглянуть ей в глаза – новые, изменившиеся, но от того не менее красивые – и сказать все, что так долго копилось в сердце.

– Эви…

Он сумел выбраться из огненного беспамятства, обвел взглядом белую комнату, механически отмечая и смятую постель на соседней кровати, и знакомую шаль, свисающую со спинки стула, и забытый портсигар на тумбочке. А следом пришло воспоминание о взрыве, и Эрик поморщился.

Выходит, он в госпитале. И Горн, судя по всему, здесь был. И Эви тоже. Она действительно сидела с ним рядом все то время, что он плыл по огненной реке. Вернее, она и была тем источником огня, что выжигал его внутренности, убирая накопившийся в них яд и утишая боль. Выходит, ему не привиделось.

Понять бы еще, сколько времени прошло, и куда все подевались. Сердце тонко кольнула тревога. Эрик и сам не мог понять, что не так, но что-то определенно происходило. Что-то нехорошее.

«Конечно, – встрял внутренний голос. – Иные разнесли весь центр Остена, пострадали десятки людей, а ты спрашиваешь, что не так».

Он с трудом приподнялся на постели, сел, пережидая слабость, а потом встал и побрел к двери – медленно, едва ли не наощупь, часто моргая, чтобы разогнать плывущие перед глазами темные круги.

За пределами палаты было непривычно шумно и суетно. Бесконечный белый коридор, обычно пустой и тихий, сейчас заполняли десятки звуков и запахов, мимо пробегали многочисленные смазанные фигуры. В глазах двоилось, и он не мог толком разглядеть снующих взад и вперед людей, ориентируясь на металлический звон инструментов и на голоса.