Ошибка Норы Джордан

— Так же, как и вам. — Голос доктора Макриди слегка дрожал. Пистолет в его узловатых, покрытых коричневыми пигментными пятнами пальцах — тоже. — Мне была интересна ваша реакция на содержимое саквояжа. Вы ведь не знали, что там такое, не так ли?

— Не знал.

— Вы знаете, где ваш брат взял эти деньги?

— Нет.

— Вам не слишком-то много известно, мистер Камерон.

— Да.

— У меня возникает сильное подозрение, что на саквояж можно навесить табличку: «Право владения принадлежит нашедшему».

— Давайте отнесем деньги в полицию, — предложил Сэм.

— Да вы что, мистер Камерон!

— А что предлагаете вы?

— Просто жду, пока вы расскажете мне об этих деньгах и о том, где ваш брат раздобыл их.

— И что потом?

— А потом мы решим, что с ними делать. Это огромная сумма. Намного больше той, какую я надеялся увидеть когда-либо в своей жизни. А прожил я уже долгую жизнь, мистер Камерон. Жизнь, полную тяжелого усердного труда и откровенной скуки.

— Но вы же честный человек, — заметил Сэм.

— Был. До сегодняшнего дня.

— Таким и оставайтесь. А саквояж отнесем в полицию.

— Неужели вид этой груды денег вас абсолютно не волнует?

— Пистолет в вашей руке волнует меня куда больше. Кроме того, можно вполне предположить, что содержимое этого чемодана — пустые бумажки. Деньги могут быть фальшивыми.

— Об этом я не подумал, — нахмурился доктор Макриди.

— Ну так подумайте, уберите свой пистолет и ведите себя разумно.

— Я рассмотрел банкноты внимательно, не думаю, что ваши опасения насчет их подлинности обоснованны.

— Обоснованны или не обоснованны, но вы на ложном пути, если думаете, что сможете завладеть ими. Вы даже не знаете, откуда взялись деньги и кто может прийти за ними. И в таких условиях надеетесь оставить их себе?

— Собираюсь сделать такую попытку, — ответил Макриди.

Сэм замолчал. У него было ощущение, что происходящее нереально, что это какой-то кошмарный сон. Однако пистолет в руке доктора Макриди был вполне реален. Если даже такой человек, как Макриди, смог отбросить в сторону исповедуемые им в течение всей жизни принципы и взгляды, то вообще может случиться всякое. Деньги, конечно, настоящие. И в таком количестве, что немногие при их виде могут сохранить трезвую голову. Даже в себе Сэм заметил шевельнувшееся чувство собственника, нежелание терять их. Будь их меньше, доктор наверняка вызвал бы полицию. А так он решил поживиться ими, и ему безразлично, кому они в действительности принадлежат.

Макриди был разговорчив.

— Удивительно, — говорил он, — что может сделать с человеком вид таких денег. Взять, к примеру, меня. Тридцать лет своей жизни я избавлял людей от болей, простуд и других хвороб, почти бездействуя в зимнее время и завидуя туристам в летнее. Как многие другие, я когда-то питал надежды добиться больших успехов, лелея неясную мечту о приходе золотых деньков. Эту мечту я давно оставил, а сейчас она снова замаячила передо мной в виде широкой дороги ко всему, в чем отказала мне жизнь. Поймите: я теряю мало, почти ничего, оставляя эти деньги себе.

— Разве что свою жизнь, — добавил Сэм.

— А какую она представляет ценность хотя бы для меня? — Макриди нервно сжал пистолет. — Думаю, в основном вы были со мной правдивы, вот и хочу предложить вам партнерство.

— Я слушаю.

— Вы молоды и сильны, в вас нерастраченный запас энергии. Мы можем взять эти деньги и куда-нибудь уехать, разве нет?

— Вы интересуетесь моим мнением?

— Да. И прошу помощи.

— Ответ отрицательный, — отчетливо проговорил Сэм. — Если вам так сильно хочется денег, забирайте их. У меня есть другие дела, я не могу сидеть здесь и спорить с вами. Я ухожу.

— Куда вы пойдете?

— Это мое дело.

— Но вы можете пойти в полицию.

— Не исключено.

На лице Макриди отразилась озабоченность. До Сэма дошло, что этот человек смертельно напуган, но в то же время в нем живет отчаянная смелость. В маленькой гостиной стояла тишина. Сэм подумал о том, куда подевалась полная женщина, знает ли она о происходящем и не подслушивает ли под дверью. Это бы осложнило ситуацию, а сложностей им хватало и так.

— Значит, вы считаете, что мы не сможем уехать с этими деньгами? — не унимался Макриди.

— Я знаю, что вы не сможете, — с нажимом сказал Сэм. — Лайман прилагал отчаянные усилия сохранить саквояж при себе, даже со сломанной рукой. Почему он оставил его здесь?

— Он заметил, что кто-то следит за домом.

— Кто это был?

— Не знаю, я никого не видел. Но именно из-за этого он решил оставить саквояж здесь. И заставил меня выпустить его из дома через черный ход.

— В таком случае это место уже помечено, — произнес Сэм, — и вам не удастся уйти.

Он повернулся и взял саквояж, не обращая внимания на пистолет в руке Макриди.

— Мне жаль, что я разбил ваши мечты, доктор. Могу представить себе ваше состояние. Я забираю деньги. Мне не известно, чьи они, каково их происхождение, но я хочу это выяснить. Если за это полагается вознаграждение или они станут трофеем, я о вас не забуду. Можете на это рассчитывать.

Макриди пошатнуло в кресле, и свет лампы заиграл на черном стволе пистолета.