Ошибка природы (СИ)

— Красивый? — приподнял бровь омега-папа. — Кевин, дорогой, когда ты раскроешь весь свой омега-потенциал, ты поймешь, насколько поверхностно и сухо это слово по отношению к такому…

— Сногсшибательному альфе, — вставил Кевин с улыбкой.

— Все слова похожи на мертвую шелуху, когда не знаешь, о чем говоришь, — покачал головой омега-папа. — Но скоро ты узнаешь, дорогой, и я безмерно счастлив этому.

Кевин вздохнул, опуская голову:

— Ты правда так хочешь, чтобы я стал омегой? Наверное, ты всегда хотел омегу после Алана и Рика…

Алан и Рик, оба альфы, были старшими братьями Кевина.

— Я всегда любил тебя больше твоих братьев, — покачал головой омега-папа. — С самого детства ты был таким нежным, умным и красивым. И каждый раз мое сердце разрывалось при мысли о том, что тебе суждено было родиться бетой. Это так же больно, как иметь слепого ребенка. Ты играешь с ним и любишь его, но знаешь, что он никогда не увидит твое лицо и улыбку. Никогда не погонится за красивой бабочкой и не захлопает в ладошки при виде радуги. Ты любишь его и не знаешь, полюбит ли твоего бедняжку в жизни еще хоть кто-нибудь. А потом ты узнаешь, что его можно вылечить. И он спрашивает тебя — “ты правда этого хочешь?” Что я могу ответить? Кевин, я хочу этого больше всего в жизни.

— Я… — Кевин сглотнул комок в горле. Глаза омега-папы блестели от слез, и Кевин не смог сказать ему, как страшно быть омегой. — Быть бетой — это не значит быть слепым, я… я был счастлив тоже… и у меня была работа и… я встречался с… — голос его становился все тише, пока не превратился в едва слышный выдох.

— Конечно, ты был счастлив, дорогой, — легко улыбнулся омега-папа. — И будешь счастлив еще больше. А вот, кстати, мы и приехали.

***

Людвиг весь день провел как на иголках — Кевина наконец-то освободили под залог, и адвокат отвез его в Институт Возрождения. Там Кевина должны осмотреть и взять анализы. И назначить дату начала омега-терапии. Жаль, что Людвигу не разрешили присутствовать при осмотре и всех этих процедурах, только сообщили, что внутренних повреждений у Кевина нет.

— Его же на это омежье приспособление загонят, да? — Людвиг вышагивал по кабинету профессора Мерна. — Давай зайдем в смотровую, Аксель, как будто случайно, я так соскучился по своему беточке.

— Даже не думай, — предупредил Аксель. — Полезешь к нему сейчас — в будущем получишь омегу с неустойчивой психикой.

— Омеги же и так все неустойчивые и психованные, — Людвиг мечтательно уставился в окно. Облака в небе походили на округлые белые задницы. — Кевин не такой.

— Подожди, пока он сам тебя не захочет, — Аксель скрипнул креслом за его спиной. — И учти, у омеги после терапии никогда не бывает достаточно смазки, по крайней мере, в первые годы.

— Годы?

— Ты разве не собираешься жить долго и счастливо со своим беточкой?

— Собираюсь, — Людвиг поправил галстук, вздыхая. — Только яйца ломит уже.

Аксель укоризненно поморщился.

— Психологические занятия для альф начинаются со следующей недели, по понедельникам и средам с восьми до десяти вечера.

— Я не буду туда ходить, мне незачем, — возмутился Людвиг. — Омеги и без всяких занятий за мной бегают.

Аксель порылся в одном из ящиков стола и протянул ему книгу в мягкой обложке.

— Почитай на досуге, может, хоть что-то в голове отложится.

Вот же упрямый бета. Людвиг мельком взглянул на книгу (“Серия: Омежьи тайны. Название: Я и Омега, издание расширенное и дополненное: особенности бывших бет”) и сунул ее подмышку, намереваясь выкинуть в ближайшую урну. Можно подумать, у Людвига никогда раньше не было омег — были, и еще сколько. Просто омеги попадались истеричные и гулящие, вот и не получалось ни с кем гармоничных отношений.

Кевин ждал его в холле. Рядом на мягком диванчике сидел Хольгер, обнимая его за плечи. Людвиг поздоровался и присел с другой стороны, притягивая Кевина к себе:

— Я так соскучился.

Сквозь белую омежью рубашку Кевина просвечивали соски, волосы растрепаны, во взгляде тревога — Кевин как будто напрашивался, чтобы его трахнули. Может, уже омега-терапию начали, а Людвигу не сказали?

— Я, наверное, к папе поеду, — Кевин напрягся под его рукой, не отстраняясь. Какой стал послушный после тюрьмы.

— Исключено, — Людвиг с трудом сдержался, чтобы не затащить его к себе на колени. — Ты же не хочешь подвергать папу опасности?

— О какой опасности идет речь? — Хольгер выразительно глянул на Людвига.

— Информация не подлежит разглашению в интересах следствия. Я сам позабочусь о Кевине, обещаю вам.

— Хорошо, — Хольгер встал, протягивая руку для прощания. — Тогда я, пожалуй, пойду.

Людвиг помог Кевину надеть куртку, незаметно огладив того по бокам. Какой он все же… Рядом с Кевином Людвиг почувствовал себя извращенцем — до одури хотелось натянуть на себя его тугую задницу прямо здесь, и чтобы Кевин не сопротивлялся, а покорно терпел и просил его трахать. Это все от спермотоксикоза такие мысли гадкие.

— Мой беточка, — шепнул ему на ухо Людвиг, когда открывал перед ним дверь.