Ошибка разбойника (СИ)

«Разрази меня гром, если её сиятельство равнодушна к скромному деревенскому дворянину. Она, пожалуй, когда-то была хороша». Перепалка насмешила дона Стефано, он едва мог сохранять невозмутимость и на всякий случай помалкивал, заодно размышляя, как идёт Инес домашнее прозвище «Моя птичка».

Сидевшая рядом почтенная аристократка кипела от гнева, забыв о своём спутнике.

— Незрелые апельсины, лимоны! Птичка!

— Вас задело, как идальго назвал свою дочь? — вкрадчиво переспросил не удержавший любопытства кабальеро.

— Дочь? — графиня очнулась. — При чём здесь… — дама спохватилась и надменно ответила. — Не обращайте внимания, дон Стефано! Вас это совершенно не касается. Я возвращаюсь домой…

Поняв намёк, кабальеро покинул карету, поклонился и хотел отправиться дальше пройтись по городу, но дама ненадолго его задержала:

— …Если сеньорита Рамирес когда-либо окажется в моём доме, вашей ноги там не будет! До свидания!

Кабальеро оставалось, приоткрыв рот, смотреть на уезжавший экипаж.

А мысли доньи Аны, ещё не пришедшей в себя после встречи, заполнили воспоминания…

Сын бедного дворянина из Хетафе, юношей поступивший на военную службу, не ровня хорошенькой сеньорите из знатной и богатой семьи. Молодой весёлый идальго был благородной девице с детства знаком. Алонсо Рамиреса не называли красавцем не только потому, что легко встретить мужчин с более правильными чертами лица, но и потому, что привлекал он людей живым нравом, добродушием, прямым взглядом, справедливостью в делах и суждениях.

Сеньорита Ана встречала молодого офицера, когда он приезжал в отпуск с военной службы: на скачках, фехтовальных поединках, слышала его шутки и смех на больших приёмах, куда допускались даже бедные сеньоры благородного происхождения. Разговаривал идальго с девушкой просто, приветливо, однако не позволяя себе фамильярности, и сеньорита не могла обижаться на лейтенанта за то, что он не присоединился к сонму её воздыхателей.

В своё время обращение «сеньорита Ана» сменилось на «ваше сиятельство», а когда лейтенант приехал в Тагону с женой, необычайно красивой застенчивой женщиной, донья Ана приняла молодожёнов с подобающей знатной даме надменностью.

Супруга идальго держалась достойно, но была смущена сквозившим в глазах графини пренебрежением. Донья Ана, быстрым взглядом скользнув по изящной фигуре юной сеньоры, сквозь зубы процедила поздравления и стала смотреть в сторону, давая понять, что уже достаточно времени уделила людям, сильно уступающим ей знатностью и богатством. У аристократки не было ни капли сомнения, что молодые супруги, как обычно поступали незначительные посетители, попросят позволения уйти, но лейтенант повернул голову, проследил за взглядом графини и негромко отметил:

— Жаль, ваше сиятельство, ваша птичка уже улетела.

— Птичка? Какая?» — застигнутая врасплох донья Ана воззрилась на Алонсо Рамиреса.

— На которую вы, сеньора, так внимательно посмотрели, — учтивым тоном ответил идальго и обратился к жене: — Нам пора, Тересита, — и отвесил прощальный поклон, не ожидая разрешения удалиться.

Графиня надеялась, что её растерянность незаметна, впрочем, свидетелей неловкой сцены, в их числе супруга её сиятельства, куда больше занимали сияющие глаза сеньоры Рамирес, с обожанием глядевшей на лейтенанта. Поговаривали, что красавица по рождению простолюдинка, этим и объяснялось её простодушие в выражении чувств, но любовь к мужу вызывала зависть, а не упрёки.

Разумеется, знатная дама ничуть не завидовала ни Тересе Рамирес, ни кому-либо ещё из бедных дворян, была рассержена нежеланием нетитулованного идальго знать своё место, но порой, когда какая-нибудь герцогиня или принцесса обращалась с её сиятельством столь же надменно, как графиня обошлась с супругой идальго, донье Ане хотелось сказать: «Ваша птичка уже улетела».

13. Беседа старых друзей

Озадаченный дон Стефано бродил по городу, рассеянно глядя на суетившихся покупателей и продавцов, прилавки, коней и совершенно не понимая, почему графиня так резко переменилась к нему. Застарелое чувство к идальго? Каприз? Женщины, женщины…

Возле ратуши кабальеро увидел человека, которого меньше всего ожидал здесь встретить — дона Бернардо Альмейду. Коменданта сопровождали несколько стражников, а вид у него был раздосадованный. Заинтригованный сеньор дель Соль не мог пройти мимо и приблизился к пожилому офицеру, зятем которого планировал стать. Пришлось подойти вплотную, прежде чем раздражённо что-то объяснявший стражнику дон Бернардо заметил высокую фигуру поклонника своей дочери.

— Моё почтение, дон Бернардо! — кабальеро поприветствовал коменданта учтивым поклоном.

— Рад видеть вас, дон Стефано! — сдержанно ответил ему нынешний начальник городской стражи Сегильи. — Вот, решил лично проверить, как расследуется дело о налёте на Тагону, только без толку.

— Очень жаль, — разбойник держался невозмутимо, втайне радуясь неудаче коменданта.