Ошибка разбойника (СИ)

Вечером дон Стефано, прислушавшись к шагам сеньориты, доносившимся из-за стены, проникся уверенностью — Инес не стала никого с собой звать. Молодые люди остановились в месте, где стена была ниже, и с обеих сторон были приставлены камни. При разговоре юноша и девушка видели лица и хорошо слышали голос друг друга. Сеньор дель Соль остановился в стороне от выемки в глубокой тени, откуда ему благодаря лунному свету было легко разглядеть лицо дона Хуана, но сеньор не мог видеть Инес.

Юноша начал разговор, как по писаному:

— Сеньорита, я с первого взгляда потрясён вашей красотой!

— Благодарю за любезные слова, дон Хуан, — учтивый тон не давал понять, подлинно ли Инес тронута комплиментом.

— Я грежу вашим обликом, мне снится ваш голос, я места не находил себе, пока вновь вас не увидел!

— Я рада, что в нашем Хетафе вы нашли прекрасные места для охоты.

Не позволив сбить себя с толку, дон Хуан вдохновенно продолжил:

— Охота — всего лишь предлог! Я мечтал видеть вас!

— Бедные серны, как им досталось за ваши мечты, — Инес, очевидно, не принимала всерьёз слова избалованного женским вниманием красавца.

— Вы не позволите мне ни капли надежды на вашу благосклонность?

— Отчего же, дон Хуан, я всегда благосклонна к гостям в нашем доме.

— Вы необыкновенная девушка, сеньорита, я никогда таких не встречал!

— Рада, сеньор, что вы пополнили вашу коллекцию редкостей!

Здесь молодой кабальеро смешался. Он видел в Инес крестьянку и считал блажью слова приятеля о том, что девица благородного происхождения, воспитанная в деревне и одевающаяся в простую одежду, чем-то отлична от девушек низших сословий, хотя и приходилось к ней обращаться на «вы», как к сеньорите. Вспомнил юноша полку книг в комнате, где идальго принимал гостей, вопрос дона Стефано о том, что успела Инес прочитать, чёткий почерк полученной сегодня записки, и слегка растерялся. Сеньорита Рамирес даже в отсутствие отца говорила, как следует дворянской девице. Получается, воспитание и образование девушки имело не меньше значения, чем платье, которое дону Хуану в темноте не бросалось в глаза и не напоминало о низком если не происхождении, то положении намеченной красотки.

Полный решимости с помощью дона Стефано добиться свидания с предметом своей мечты — герцогиней де Медина, юный сеньор не отступился.

— Ваши слова — ледяной ветер, но им не остудить моё сердце. Вы смиряете мои надежды вашей учтивостью, но не в вашей власти сломать крылья моей мечты. Каждая звезда, что зажглась сейчас в небе — свидетель огня, полыхающего в моей душе. Ни стужа, ни мрак, ни бесконечное расстояние не способны заставить ваш облик померкнуть в моих глазах!

В воображении дона Хуана возникла женщина, к которой он стремился — донья Мария, и молодой человек не на шутку увлёкся, слова вдохновенно лились с языка, удивив даже многоопытного сеньора дель Соль: «Мальчишка, однако, мастак».

Чуть помедлив, сеньорита Рамирес тихо произнесла:

— Благодарю, сеньор, я тронута.

— Правда? — очнувшись, самодовольно спросил поклонник, не замечая, что одним словом разрушил очарование искренней речи.

Если Инес и была ненадолго впечатлена, то короткий победный вопрос вмиг отрезвил её, что не укрылось от дона Стефано, подумавшего: «Под конец всё испортил, болван!»

Не сочтя нужным высказывать недоверие, девушка вернулась к шутливому тону.

— Как может не быть правдой то, что написано во многих романах?

— Каких романах? — сердито спросил кабальеро, догадавшись, что зря потратил свой пыл на наблюдательную сеньориту.

— Их множество, я о них больше слышала, чем читала, но рыцарь в них непременно с первого взгляда влюбляется в свою даму.

Пару недель назад дон Хуан на подобное высказывание только хмыкнул бы, но сейчас он вновь вспомнил донью Марию и глубоко вздохнул, забыв, что Инес его лицо видит, и от неё не укроется взгляд, устремлённый в мечты. Повисла пауза, которую девушка решила прервать, мягко сказав:

— Благодарю за приятный вечер, дон Хуан.

— А? Что? — юноша очнулся, сообразив — провалил свой план.

К досаде примешивалось странное чувство, которое он не мог определить.

— Сеньорита… Я должен просить прощения у вас, — вырвалось у красавчика.

«Он что, спятил?» — дон Стефано злился на последние ускользающие надежды получить Инес с помощью дона Хуана.

— Что вы, сеньор, — Инес как будто не удивилась, — вы ничего мне дурного не сделали.

— Я хотел… — юноша осознал, что ему стыдно.

— Пустое, кабальеро, желания приходят и уходят, не всегда они в нашей власти. Не стоит извиняться за то, что осталось желанием.

Стыд стал нестерпимо жгучим не только за попытку помочь дону Стефано обманом сделать Инес любовницей, но и за грязный способ, на который молодой человек согласился, чтобы добиться обожаемой доньи Марии. Накануне юноша почти не вспоминал поразившую его красавицу — слишком высоко герцогиня стояла над ним, но поверив, что приблизиться к ней возможно, после ночи, когда прекрасная дама стала владычицей его снов, дон Хуан пробудился влюблённым без памяти.