Ошибка (СИ)

- Ты уверена, что делаешь правильный выбор?

- Я уверена в тебе, Крис.

Малия на восемьдесят пять процентов состоит из боли. Брошенная, забитая до гематом-мечт, которые исчезают быстрее, чем исполняются, оставленная на дороге к “завтра” (не своему, у нее нет) и забытая еще вчера.

- Борись за себя, Малия, обещай мне, что не сдашься.

Он поверить не может, что плот пробит, а она не тонет.

- Знаешь, я ведь все еще могу оторвать тебе голову.

Малия улыбается, и Крис уверен, что в ней не ошибся.

//

Стайлз появляется в ее доме аккурат четырнадцатого числа в четыре с четвертью часа. Выбивает плечом дверь (хорошо, отца нет) и ловит запястье, сжимая, пережимая, оставляя пальцев следы.

Раньше - по всему телу: под ребрами, на бедрах. В последний раз были так близко, когда мяли простыни на его кровати, когда он ядом по венам пролился, когда с ней был, в ней.

- Отпусти, - она скалится и вырывается, как неприрученная дворняга.

- Почему ты не сказала мне, Малия? Почему не спросила, о чем, черт возьми, думаю я? - у него коктейль отчаяния и злости во взгляде и мед в радужках. - Так вот если тебе интересно, знай, что я против! Против всей этой идиотской затеи с удочерением! Против того, чтобы нашу дочь воспитывали не мы!

нашу.

- Поздно, Стайлз.

- Нет. Мы обязательно что-нибудь придумаем. Родители, стая, Скотт - они помогут. Мы справимся, Малия, просто поверь мне.

(Никогда больше).

Она егоруки с плеч убирает, но не сгибается, не прогибается и не падает. Смотрит на него, как тогда, в хранилище.

И, конечно, не верит.

- Ты сделал свой выбор, Стайлз, и я тебя не виню. Но я сделала свой, и мне плевать, нравится он тебе или нет.

- С каких это пор ты все решаешь? - это не обида, банальное непонимание, слитое в избитое “почему”. Малия квадратный корень, который невозможно извлечь.

- С тех самых, когда не рассказал мне про Донована.

Когда в желчи несказанного утопил.

Когда оставил.

Когда заставил поверить.

Когда влюбилась.

Еще тогда, в Айкене. Гос-по-ди.

Малия на поражение стреляет и попадает. Кровь из груди хлещет фонтаном, обнажая сердце (не ее, конечно же). То, которое Лидия тонкими пальцами со своим сшила, намертво, неразрывно. Стайлз для нее только живет и в ней бьется.

Но здесь и сейчас стоит, сегодня, четырнадцатого, перед, черт возьми, Малией, которую знает наизусть, которую учил поцелуями, тел сплетениями и рваными вздохами.

(в которой его больше, чем ее самой).

В клетке рубашек, пицце, красно-желто-зеленых маркерах и простом “ты мне нравишься, Стайлз, сильно нравишься”. В дочери, что всегда теперь будет их, даже если заберут, увезут. Всегда.

- Прости меня, - он шепчет в волосы, захватывая ее в кольцо рук, прижимая к себе, к стене, вспоминая, запоминая.

(Прости, что отпустил).

У него руки неизменно теплые, а родинки на скулах горят ярче, чем звезды. Малия всегда сосчитать пыталась.

(Прости, что влюбилась).

Они взглядами встречаются лишь на секунду, потому что в следующую Стайлз говорит, но уже не с ней. Говорит, опустив ладони на клетчатый живот (его рубашка) и опустившись сам:

- И ты, принцесса. Прости, что твои родители такие идиоты, которые чертовски облажались. Но, знаешь, ты всегда будешь моей самой-самой любимой девочкой.

Слышишь?

========== умирает ==========

В конце концов, однажды все предсказуемо сводится к нелепым прихотям и приступам сексуальной активности, которые трехразовое питание заменяют и сон. Скотт об этом на одном из форумов как-то читал, но в теории беременные женщины губы не прокусывают и сырого мяса не хотят. МакКолла, кстати, тоже.

В теории, которая людей обычных, не койотов-оборотней. Именно поэтому в меню сегодня поцелуи рваные, рубашки порванные и оленина с кровью в разделе десертов.

- Нет, стой, - Скотт ее за руку хватает, останавливая. - Не ешь это. Господи, о чем я только думал?

- Но я хочу.

- Вряд ли ей понравится, Малия.

- Она койот, ей понравится.

- А еще она человек. И Крис приготовил пасту, — Скотт между делом вспоминает, как утром устроил на кухне погром и получил от матери подзатыльник. — Кстати, с каких это пор ты готовишь?

- Пришлось научиться после того, как Малия поселилась в моей квартире в Мейвилле.

- Неправда, ты тогда и без меня все прекрасно знал.

- Вы что, жили вместе? Ауч! Ладно, можете не отвечать.

Лиам, невесть откуда взявшийся, на ровном месте спотыкается дважды и с присущей ему тупостью валится чуть ли не между стульев, но Скотт, к счастью пасты, удерживает.

- Я тут поем, а вы продолжайте.

- Откуда у тебя ключи от моего дома, Лиам?

- Стащил дубликат у Стайлза пару дней назад. Он, кстати, передать просил, чтобы вы двое никуда не уходили, - Данбар вилкой тычет Малии почти в лицо. - Собирается что-то показать.

Оказывается, фильм. Документальный, на старом ди-ви-ди диске, который Стилински притаскивает к МакКоллу прямиком из девяностых вместе с пакетированным попкорном и стопкой разноцветных брошюр.

Как правильно дышать, Малии не интересно. И как рожать и где что при этом раскрывается, а, может, разрывается. Она фильм смотрит только ради попкорна, миска с которым на животе стоит и половину экрана загораживает.