Ошибки и допущения

– Вот о чём я и вела речь. Вы даже не стараетесь стать лучше, считаете, что вам всё может сойти с рук. Тотальное неуважение, пренебрежение школьными правилами. Вы неисправимы, зря я пыталась говорить с вами. Вот ты Алёна казалось такой приличной девушкой, и что в итоге? Оделась как непонятно кто. Скажи мне стоил ли твой наряд полностью разрушенного доверия? Тебе должно быть стыдно. Мне даже разговаривать с тобой не хочется. Сейчас ты сядешь и будешь писать объяснительную. И если она не покажется мне убедительной, то на протяжение всей следующей недели будешь оставаться после уроков, чтобы навести порядок в классе. Надеюсь это вразумит тебя.

Упиваясь властью, Мария не смотрела вперёд, в момент, когда она незаслуженно унижала ученицу перед всем классом все страхи и беспокойства отходили назад, ничто не делало момент торжества менее величественным. Полная тишина в классе – награда за применение санкций. Кто бы мог подумать, что пока пелена безумия застилала глаза учительницы, пелена слёз подкатывала к глазам Алёны, все слова направленны в её адрес били необычайно хлёстко. Сильная боль и унижение делали невысокого роста выпускницу необычайно маленькой и жалкой. Она слушала предельно внимательно и не могла принять то, как учительница обошлась с ней, на исходе последнего слова, не сдержавшись, девушка выскочила из класса, заставив всех вздрогнуть от стука двери об косяк. Школьники, словно заворожённые, прильнули к выходу и стали смотреть в ожидание возращения Алёны обратно, но она так и не вернулась.

Поражённая Мария Ивановна замолчала, гнев развеялся. Перегнув палку, она вместо того, чтобы мирно разрешить вопрос довела накал до стоградусной точки. Сорвавшись на учеников на этом классном часу учительница и ощущала себя той стервой, которая отыгрывается на детях, находящихся в зависимом положение. Внутри головы сразу началась дискуссия о правильности последних сорока минут, двойки, стоявшие в журнале в нестройном ряду и нечётким косым почерком, как след совершённого преступления яростно горели на помятом листе, не давая забыть о реальности. Обвинения себя в излишней несдержанности уже стояли так близко, и, чтобы не доводить всё до следующей точки кипения, Мария, позабыв обо всём, повелела классу идти домой.

Сев за свой стол и не глядя на тех, кто в данный момент покидал класс, учительница погрузилась в стыд, который продлился на протяжение всех выходных. Молчание и изоляция в своей комнате помогли чуть лучше принять ситуацию, обдумать все действия и прийти к неутешительному выводу, что на самом деле она не волшебная фея, а обычный человек с положительными и отрицательными сторонами характера. Тяжкий груз так и не отпустил, но помог понять то, что нельзя опускаться до язвительного тона, до тотального пренебрежения подрастающим поколением. Они может и делали существование учителей пыткой, но оправдывать таким образом свою несдержанность нельзя. Нельзя больше никогда впредь накидываться и ставить плохие отметки, потому что так взбрело в голову. Мария, как никто другой могла представить, что чувствует человек в беспомощной ситуации. Поэтому она и не могла представить, как получилось докатиться до столь печального финала. Поклявшись самой себе больше не поднимать голос, она не до конца успокоившись пришла в понедельник с утра, чтобы подготовиться к встрече со своим классом сегодня, и тут завалилась Катя.

– Довели, да? – мягко произнесла учительница биологии и облокотилась на стену.

– Нет. Я сама виновата, сорвалась, не подумав о последствиях. Стоило разрешить конфликт мирно, а я вместо этого накричала, устроила опрос. Все выходные об этом думала. Не могу понять, что за бес в меня вселился. В предыдущей школе я такого себе не позволяла.

Екатерина Петровна больше не казалась рассерженной, скорее притихшей и немного отстранённой. Заметив такую перемену в настроении коллеги, Марии тотчас закрылась, чтобы не переносить на себя чужие проблемы, что конечно является эгоизмом.

– Да, ладно тебе. Подумаешь, с кем не бывает. Я однажды тоже не сдержалась. Это было около двух лет назад. В тот день у меня было плохое настроение, голова жутко болела, а эти бестолочи как назло орали весь урок. Я держалась долго, но, когда в мою сторону полетела слойка, это стало последней каплей. Мне кажется мой ор слышали и за пределами школы. Знаю это неправильно, но в тот момент это показалось единственным выходом. Зато следующий месяц они вели себя очень тихо. Правда потом всё забылось и непослушание вернулось, но да ладно, – улыбнувшись в первый раз за утро поведала Катя.

Незатейливая история вернула на секунду учительницу биологии к жизни, но закончив повествование взгляд снова потух. На этот раз Мария не стала подавлять проявление сопричастности и, собравшись с духом, заговорила.

– У тебя что-то случилось?

Катя отвернувшись, будто сглотнув слёзы, вскоре повернулась полностью к Марии и подошла поближе.