Ошибки и допущения

Вопреки всем опасениям никаких пыток для Марии Ивановны подготовленно не было, директор и не собиралась ни в чём обвинять новенькую, а вместо этого вещала о том, что нужно всем вместе предпринять меры против вопиющего поведения одиннадцатиклассников. По правде сказать, внимание на внеочередном совете было больше направлено в сторону школьников, которые прогуляли. Обсуждались насущные вопросы о том, как закончить год без последствий и что придётся применять дисциплинарные наказания.

– Я уже довела до большинства родителей информацию о прогуле. Надеюсь они смогут каким-нибудь образом повлиять на своих детей. Во второй половине дня постараюсь дозвониться до тех, кто не взял трубки. И ещё, будьте с ними построже, нельзя позволять спускать такое поведение с рук. До сих пор мы мерились с прогулами, но так продолжаться не может. Если до Министерства дойдут сведения о случившемся, боюсь нашу школу постигнет пересмотр лицензии. Не думаю, что мы выдержим проверок. К сожаленью в этом учебном году всё внимание нацелено на выпускной класс, так что им придётся ходить хотят они или нет. На этом всё, все свободны. А вас Мария Ивановна я бы попросила задержаться.

Оставшись на месте, не сдвинувшись, Мария обратилась в слух.

– Я оказалась не права, не стоило вам поручать классное руководство за самым непредсказуемым классом. Моя оплошность. Я снимаю с вас все обязанности, с этого момента они под моим контролем. Теперь можете идти, – на выдохе промолвила Людмила Сергеевна.

Поражённая решением, Мария едва ли могла внятно соображать, ожидая прилюдной порки, оказалось директриса несла для неё весть, показавшуюся благом. Облегчение пришло так быстро и так внезапно, что ничего не могло сделать день лучше. На крыльях счастья учительница взлетела и побежала в коридор, на полпути остановившись. Она и сама не понимала, что заставило затормозить. Не желавшая взваливать на себя большую ответственность, девушка должна была поблагодарить Людмилу Сергеевну за снисхождение и уйти с миром, но дурацкие взращённые отцом моральные принципы не давали успокоиться. Иван Константинович неустанно повторял дочери на протяжение взросления, что нельзя сдаваться и идти по лёгкому пути. Помимо всего не отпускали свои же слова, сказанные в начале. Она обещала увеличить успеваемость, обещала сделать подконтрольные классы лучше, а по итогу так быстро обрадовалась, что с неё снимают все обязательства.

– У вас же есть свой класс, и ко всему прочему на вас дела целой школы. Позвольте мне довести одиннадцатый класс до конца года. Я справлюсь, обещаю, – неожиданно в дверях в полголоса сказала Мария.

– Нет. Не обижайтесь, но вам не под силу эти дети. Они изводили всех учителей на протяжение одиннадцати лет, так что дело не в вас. Я к своему стыду признаюсь думала, что ваши прогрессивные взгляды и целеустремлённость смогут поменять ситуацию, но видно им такие методы не близки. Будем значит исправлять ситуация по-другому, – многозначительно сказала директор и посмотрела вперёд.

– Они ко мне только начали привыкать. Естественно общение не задалось, но всё ещё может поменяться. Давайте попробуем ещё раз, если я и на этот раз попаду впросак, тогда без раздумий скину классное руководство на вас. Стоит попытаться. К тому же я и сама виновата, перестала придерживаться той линии поведения, которую выстроила, вот они и взбрыкнули. Больше такого не повторится, я буду терпеливее и настойчивее, и если надо буду объяснять им снова и снова, пока они не поймут.

Становясь серьёзней и вдумчивей с каждым словом Марии, директриса внутренне начала бороться между желанием прекратить возвышенный трёп, который и заставил её поступиться и принять сомнительного человека на работу, и желанием дать шанс проявить себя наивной молодой девушке. Людмила Сергеевна потерялась в сомнениях, за столько лет ей до безумия надоело всё: школа, ученики, работа, пост. Несколько мучительных долгих минут она провели молча, и в итоге директриса пришла к выводу, что потеря школы не такой уж и сложный шаг. Потраченные впустую годы взращивания понимания между подрастающими детьми и коллегами толком так ни к чему и не привели. Так стоит ли упираться и идти напролом до конца, большое количество усилий привели к сегодняшнему дню, где нет ни единого резона держаться за потраченное время. Нет сомнений, если ли ситуация не поменяется можно откровенно заявить о провале и уйти в репетиторство, оставив былое и зажить новую лучшую жизнь, в которой больше не будет ранних подъёмов, трудных подростков и бессмысленных часов, проведённых за разнообразными бумажками. Людмила Сергеевна так вдохновилась идей бросить нажитое, что перспектива увядания последних зачатков школы посредством другого человека, на которого в случае чего можно переложить муки совести, беспокойно забродила в голове. С улыбкой, которая не посещала очень давно, с улыбкой присущей людям не обременённых делами директриса перестала размышлять.